communist.ru публикует три ответа журналиста и переводчика Олега Ясинского в дискуссии, развернувшейся накануне на страницах ресурса "русскоязычных чилийцев". Темой полемики стала политическая фигура президента Уго Чавеса, Боливарианская революция, недавний конфликт между Чавесом и испанским королем Хуаном-Карлосом, а также, причины непрятия Чавеса со стороны либеральной интеллигенции.
Ответ первый
Дорогая Оля, у меня на все это взгляд другой. Думаю, твое мнение очень репрезентативно для значительной части чилийской прогрессивной интеллигенции (в кавычках и без оных), но давай попробуем по-порядку:1. Я понимаю термин «популизм», как нечто родственное понятию «демагогии», т.е. некая заведомая неискренность в заявлениях с целью ввести массового избирателя или слушателя в заблуждение, соответствующее корыстным целям пресловутого популиста. Если обзывая Чавеса популистом, ты имеешь в виду именно это – думаю, это не соответствует действительности, потому что он сам искренне верит в провозглашаемые им идеи «боливарианства», или «социализма ХХI века», идеи эти можно разделять или нет, но я не вижу в Чавесе цинизма, присущего большинству профессиональных политиков. 2. В сегодняшней Венесуэле неимущим раздаются не рыбки, а здравоохранение и образование, в недавнем прошлом непозволительная роскошь для большинства в богатейшей нефтяной стране региона. Сегодня нефтедоллары работают на социальные программы и в этом – главная причина растущей поддержки населением правительства Чавеса. Дай Бог России такой же «популистский режим».3. В «ужасной чавесовской Венесуэле» ее граждане все активнее участвуют в обсуждении и принятии государственных решений, интересуются политикой и историей, приближаются к культуре. Естественно, традиционными политическими и экономическим элитами это воспринимается, как вызов (как процессы, происходившие в Чили при Альенде)… Многие венесуэльские «левые интеллектуалы», привыкшие под виски вздыхать о Че Геваре и летать на уик энд в Майами за шмотками для супруг и любовниц, быстро пересмотрели свою идеологическую ориентацию, увидев реальный народ в опасной близости от своих уютных мансард… когда жители бедных окраин, негры и индейцы потребовали тех же прав, то и у них. Именно поэтому началась борьба с «чавистской диктатурой за восстановление демократии». 4. Насчет того, то в Венесуэле плохо со свободой слова – тоже не разделяю. Несколько месяцев назад правительство не продлило государственную концессию одному частному телеканалу, руководство которого активно участвовало в организации военного переворота против законного правительства. Переворота, организованного США и венесуэльскими олигархическими группами. Телеканал не был закрыт немедленно, правительство в течение нескольких лет призывало его к терпимости, ответственности и просило не разжигать ненависть, пока канала с утра до вечера поливал правительство отборной грязью с использованием ненормативной лексики и апеллируя к классовым и расистским чувствам зрителя. После отказа в продлении государственной концессии каналу, США и их союзники в Латинской Америке по всем конторолируемым ими информационным каналам подняли вой или плач по венесуэльской свободе слова. Что есть популизм или демагогия? По признанию всех правозащитных организаций при «чавистской диктатуре» в стране нет ни одного политзаключенного (при предыдущих «демократиях» они были), по признанию всех международных наблюдателей, правительство Чавеса честно побеждает на всех выборах и пользуется постоянно растущей поддержкой большинства населения. Но поскольку этот пример опасен для правительства Штатов и латиноамериканских экономических элит и политиков, против Чавеса все эти годы идет медийная война, превращающая его в монстра и диктатора и выдвигающая ему популистские обвинения в популизме.5. Многим, глядящим на Венесуэлу извне, чисто эстетически не нравится тропически-карибски-экстравагантный стиль Чавеса (при этом надо помнить, откуда он происходит и учитывать огромные культурные различия между Чили и Венесуэлой), но если отвлечься от личных вкусов и посмотреть на реальные венесуэльские процессы последних лет, думаю можно пересмотреть некоторые, формируемые чилийскими СМИ, взгляды на Чавеса.6. Благодаря своей тропической экспрессивности и неполиткорректной невоздержанности (несомненно, недостатки, но на мой взгляд, не самые страшные) Уго Чавес легко попадает в эпицентр всяческих дипломатических скандалов, где СМИ намеренно и небескорыстно стремятся выставить его как идиота. Последний пример – как раз инцидент с Хуаном Карлосом на недавней встрече в верхах в Сантьяго. Но как это обычно делается, СМИ лишили массового зрителя самого контекста возникшего скандала. А произошло вот что: до открытой встречи, была закрытая часть, т.е. пару часов без журналистов и при закрытых дверях (до последнего времени подобные саммиты проходили тихо-гладко, как съезды КПСС, без реальных дискуссий, подписывались заранее привезенные и согласованные документы и делались протокольные фото… с приходом к власти правительств, наподобие венесуэльского, боливийского и пр., мнения участников разделились и начались реальные дебаты, затрагивающие суть проблем региона). Во время встречи при закрытых дверях испанская делегация пыталась навязать латиноамериканским партнерам темы, связанные с контролем испанских корпораций над ресурсами региона (приватизация воды, коммуникационных систем, электроэнергии и пр) и подчеркнуто игнорировала позицию Венесуэлы, стремящейся к укреплению региональной межгосударственной интеграции и к государственному контролю над основными природными богатствами. Испанская сторона просто отказалась разговаривать и выслушивать аргументы Чавеса. Поэтому, когда началась открытая часть встречи, Чавес посчитал своим долгом вынести эти темы на всеобщее обсуждение.
Ответ второй
Оппозиционные Чавесу традиционные партии АД и КОПЕЙ (сегодня в пестрой компании фашистской Примеро Хустисия и рррррреволюционной Бандера Роха), регулярно проигрывают все выборы не из-за ущемления свободы слова или травли чавистской чернью, а просто потому что не пользуются доверием и поддержкой большинства населения. Из этого, конечно, не следует, что большинство всегда право и оправдания диктатур большинств над меньшинствами, просто именно исторический кризис традиционных партий в Венесуэле, их неспособность давать адекватные ответы на потребности общества, потеря к ним всеобщего доверия, открыли путь к власти Чавесу (хотя вначале этой истории и он сам вряд ли предполагал, насколько серьезную кашу удастся заварить). В отличие от исторических латиноамериканских левых вождей-интеллектуалов наподобие Фиделя Кастро или Сальвадора Альенде – выходцев из весьма привилегированных слоев, Уго Чавес вышел из низов, из отнюдь не интеллектуальной среды военных и «левел» в процессе собственного политического созревания и осуществления его «боливарианского» проекта. Если многие другие уважаемые левые политики боролись «за простой народ» в силу прежде всего этических убеждений и нередко весьма патерналистично, Чавес чувствует себя плотью и кровью этого самого народа… и при этом убежден в возложенной на него исторической миссии, не скрывает этого, но опять же не вижу в этом ничего предосудительного.Говоря о Майами и любовницах я не имел в виду лично Теодоро Петкоффа (кстати не главной, а один из многих фигур оппозиции, претендующих на лидерство)… по моему мнению Петкоффа занесли в стан оппозиции личные неудовлетворенные амбиции старого партизана, оставшегося у разбитого корыта. То, что вождем венесуэльской революции стал не утонченный интеллектуал Петкофф, а полуобразованный плебей Чавес.Что же касается народа (с большой или с любой буквы)… у любой власти и любой философии на этот счет собственные мифы, напр. нынешние неолиберальные алхимики уверены, что превратили весь народ в три категории: производителей, потребителей и лишних людей (пенсионеров, инвалидов, индейцев и прочие антирыночные прослойки)… Чавес опирается на социальные слои, прежде безразличные любой политической власти и представляющие большинство венесуэльцев и они это чувствуют и отвечают ему взаимностью. Оппозиции этот «народ» глубоко безразличен, в чем он сам не раз убеждался. Проводимые правительством экономические и политические реформы впервые за столько веков истории направлены на решение социальных проблем и защиту национальной независимости страны. Принятая несколько лет назад «боливарианская конституция» действительно широко обсуждалась и действительно является огромным шагом вперед в отношении прав человека и демократии. При Чавесе армия и полиция впервые в истории действительно перестали быть репрессивными силами по отношению к собственному населению.Сравнивать чавизм со сталинизмом – любимое занятие оппозиции, в рядах которой, повторяю, ни одного политзаключенного (не говоря уже о политических убийств и пыток, столь характерных даже для «демократических» режимов региона). Кампании травли против оппозиции (зачастую против оппозиционных журналистов, многие из которых честно отрабатывают деньги своей древней профессии) – скорее естественная реакция низов, чем специально дирижируемая сверху кампания. При этом в последние годы были убиты «неизвестными» десятки чавистов, а в течение нескольких дней неудавшегося переворота от рук ультраправой самодеятельности (называющейся иногда «эскадронами смерти») погибло больше полусотни сторонников правительства. Кстати большинство путчистов попали под амнистию и сейчас на свободе, как не наказан ни один из журналистов и хозяев СМИ, ставших соучастниками преступления. (более подробный материал на русском о перевороте против Чавеса см. на http://www.tiwy.com/pais/venezuela/revo ... mino.phtml) Мне кажется, степень нетерпимости и насилия с одной стороны и другой просто несопоставимы, но поскольку большая часть элиты и принадлежащей ей прессы относятся только к одной из сторон – по миру распространяются ужасы о венесуэльской диктатуре. При этом в Венесуэле свободно действует множество международных правозащитных организаций, сотрудники некоторых из которых заняты не только защитой прав.У правительства Венесуэлы и лично у Чавеса есть множество недостатков, просчетов и ошибок, но думаю, это лучшее, что происходило с Венесуэлой в обозримом настоящем и прошлом.
Ответ третий
Также смотрите:
Уго Чавес » Игнасио Рамоне
Венесуэла: образование и революция » Андрей Манчук
Трудный выбор Венесуэльской революции » Борис Кагарлицкий