Коллективизация на селе и правый уклон в партии
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
С окончанием гражданской войны в России, руководство партии большевиков осознавало, что судьба социализма зависит от быстрой индустриализации. Начиная с 1921 года все внимание советского правительства было сосредоточенно на восстановлении разрушенной экономики. Политическая и экономическая изоляция Советской России говорила о том, что источником капиталовложений в тяжелую промышленность может быть только крестьянское хозяйство. Таким образом, на Х съезде РКП (б) была принята новая экономическая политика (НЭП). Ее цель – обеспечить смычку между социалистической промышленностью и крестьянскими хозяйствами, путем разворачивания торговли между городом и селом.
В работе «О правом уклоне в ВКП (б)» Сталин говорит следующее:
«Что такое новые формы смычки, что это означает с точки зрения нашей хозяйственной политики? Это означает, прежде всего, что кроме старых форм смычки между городом и деревней, когда промышленность удовлетворяла главным образом личные потребности крестьянина (ситец, обувь, вообще мануфактура и т. д.), нам нужны еще новые формы смычки, когда промышленность будет удовлетворять производственные нужды крестьянского хозяйства (сельскохозяйственные машины, тракторы, улучшенные семена, удобрения и т. д.)».
В обмен на потребительские товары и сельскохозяйственные орудия, город получал зерно, как на экспорт, так и на внутренне потребление, а также промышленное сырье для будущего производства. Другими словами взаимодействие двух секторов выражалось в обоюдном спросе и предложении. Для этого необходимо было допустить накопление в частных крестьянских хозяйствах, что обеспечило бы расширение рынка, увеличение обмена товаров, ускорение товарооборота между городом и деревней.
Основным вопросом в процессе индустриализации, было то, как именно обеспечить формирование фондов. В своем докладе на ХХІІІ чрезвычайной ленинградской губернской конференции ВКП (б) Бухариным было предложено следующее:
1 Рентабельность государственной промышленности;
2 Доход от прогрессивного налогообложения на капиталистические элементы;
3 Личные сбережения, помещенные в советский банк сначала кулаков, а затем и середняков.
Плюс ко всему, Бухарин не считал необходимостью вмешательство государства в промышленность, тем самым предлагая развивать индустрию без плановых капиталовложений. Что касается сельского хозяйства России, то предполагалось, что необходимое количество зерна будет получено путем коммерциализации крестьянской экономики, а также стимулирования потребительского спроса крестьян. Недостаток такой политики был в том, что Бухарин не учел в должной мере экономическую отсталость деревни, это стало очевидно в 1927 году, когда сельскохозяйственный сектор значительно отставал от роста производственных возможностей индустрии.
Вообще вопрос о союзе с крестьянством стал главной причиной разногласий внутри партии, который в итоге расколол ее на левых (Троцкий, Зиновьев, Каменев) и правых (Бухарин, Рыков, Томский). Сталин же в этом вопросе занимал межфракционную позицию. Но если в отношении к бедноте и середняку в политике Сталина и Бухарина наблюдалась общность мнений, и как следствие был создан бухарино-сталинский блок (цель которого – борьба с левой оппозицией), то основное противоречие возникло по отношению к кулаку. А именно: врастание в социализм или ликвидация как класс.
По официальным данным 1925 года, бедняцкие хозяйства составляли 45% от общего числа, середняцкие – 51%, кулацкие – 4%. По поводу расслоения в деревни Бухарин говорил, что национализация земли значительно ограничивает этот процесс («О рабкоре и селькоре: статьи и речи»). При этом Бухарин не отрицал, что безземельные крестьяне являются сельским пролетариатом, а, следовательно, опорой партии в деревне, а кулак напротив – врагом («К итогам XIV съезда ВКП (б)»). И все же главное, что интересовало Бухарина, так это неопределенность настроений среднего крестьянства.
Как известно, Ленин высказывался за прочный союз с середняками. Но за такой союз, который всячески укреплял бы диктатуру пролетариата, а, следовательно, и помогал уничтожению классов. Сталин же критиковал Бухарина за то, что у него якобы при характеристике крестьянства выпадает факт дифференциации крестьянства. На самом же деле, Бухарин говорил лишь об «осереднячивании деревни», о том, что середняк стал центральной фигурой.
«Основная линия нашей партии заключается в том, чтобы этот слой привлечь на сторону Советской власти» («О рабкоре и селькоре: статьи и речи»).
И эта задача была успешно выполнена, т. к. в конце 20-х гг. наблюдалось массовое вступление середняка в колхоз.
Что касается кулака, то Бухарин говорил:
«…основная сеть наших кооперативных крестьянских организаций будет состоять из кооперативных ячеек не кулацкого, а «трудового» типа, ячеек, врастающих в систему наших общегосударственных органов и становящихся таким путем звеньями единой цепи социалистических хозяйств. С другой стороны, кулацкие кооперативные гнезда будут точно так же, через банки и т. д. врастать в эту же систему; но они будут до известной степени чужеродным телом, подобно, например, концессионным предприятиям» («Путь к социализму в России: избранные произведения»).
Тем самым Бухарин пытался доказать следующее, раз уж кооперация существует при диктатуре пролетариата, следовательно тем самым она будет «врастать в социализм», так же, как он врастает в капитализм при буржуазной власти. Зависимость от промышленности и банков приводит к непосредственному попаданию под влияние социалистических хозяйств. Эта теория вытекает из концепции государственного капитализма, когда госсектор поглощает более мелкие хозяйства посредством слияния банковского и финансового капитала. В итоге даже кулацкая кооперация врастет в социализм.
На практике же наблюдалось не врастание в социализм, а всяческое сопротивление ему.
В работе «О правом уклоне в ВКП (б)» Сталин пишет следующее:
«А усилить своё сопротивление они пока еще имеют возможность не только потому, что мировой капитализм оказывает им поддержку, но и потому, что, несмотря на падение их удельного веса, несмотря на снижение их относительного роста в сравнении с ростом социализма, абсолютный рост капиталистических элементов все, же происходит, и это даёт им известную возможность накоплять силы для того, чтобы сопротивляться росту социализма».
Бухарин же пытался объяснить обострение классовой борьбы, прежде всего, неправильной политикой цен и ошибками исполнительных органов. Борьбу классов он видел, прежде всего, в экономической конкуренции. Война с кулаком должна проходить, по его мнению, не в том, чтобы «подавить его и закрыть его магазины», а в том чтобы «производить и продавать дешевле» («Некоторые вопросы экономической политики: сборник статей»). Таким образом, крупное производство вытесняет более мелкое. В итоге рынок преодолевается через рыночные отношения.
Но уже в 1927 году в период так называемого «зернового кризиса» в одной из публичных речей, а именно 12 октября, Бухарин заявил, что уже стало возможным наступление на кулака. Но наступление он видел в следующем:
1 лишение права голоса;
2 повышение налогообложения;
3 преследование за продажу земли;
4 более строгие правила использования наемных работников;
5 уменьшение аренды земли.
К тому же лозунг «Обогащайтесь» уже не применялся к зажиточному крестьянству.
В ответ на предложенную модель «наступления» Сталин отреагировал следующим образом:
«Автор упомянутой статьи забывает, что нельзя вытеснить класс кулачества, как класс, мерами налогового и всякого иного ограничения, оставляя в руках этого класса орудия производства с правом свободного пользования землей и сохраняя в нашей практике закон о найме труда в деревне, закон об аренде, запрещение раскулачивания. Автор забывает, что при политике ограничения эксплуататорских тенденций кулачества можно рассчитывать на вытеснение лишь отдельных отрядов кулачества, что не противоречит, а наоборот, предполагает сохранение до поры до времени кулачества, как класса. Чтобы вытеснить кулачество, как класс, для этого недостаточно политики ограничения и вытеснения отдельных его отрядов. Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и т.д.) («К вопросу о ликвидации кулака как класса»).
В итоге было два выхода в сложившейся ситуации:
1 создание высокопродуктивного сельскохозяйственного капиталистического сектора;
2 создание крупных коллективных и государственных хозяйств.
В работе «Путь к социализму в России: избранные произведения» Бухарин признает колхоз как «могущественная сила», тем не менее, считал, что оно не сможет захватить все крестьянскую бедноту в силу ее мелкобуржуазного индивидуализма. И поэтому колхоз он видел, как отдаленная перспектива, которая еще должна доказать свое преимущество над частным хозяйством.
«Коллективные хозяйства – это не главная магистраль, не столбовая дорога, не главный путь, по которому крестьянство пойдет к социализму» («Текущий момент и основы нашей политики»).
Отсюда возникает вопрос: каким образом крестьянство придет к социализму? Посредством обычной кооперации – закупочной, сбыточной, кредитной, отвечает Бухарин. Тем самым он отрицает путь к социализму через процесс производства.
Ленин же в брошюре "О кооперации" имел в виду все виды кооперации, от снабженческо-сбытовых до колхозных.
"При нашем существующем строе предприятия кооперативные отличаются от предприятий частнокапиталистических, как предприятия коллективные, но не отличаются* от предприятий социалистических, если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т. е. рабочему классу"
Это было написано Лениным в 1923 году, когда еще не было колхозного движения в деревне. В 1930 году Сталин в работе «Головокружение от успехов» считал, что крестьяне смогут прийти к социализму исключительно через колхозное движение. И основным звеном этого движение должна стать артель, как объединение крестьян на принципах производственного кооператива.
«В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются : приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.
Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без ее разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырье для промышленности».
Все эти разногласия в итоге привели к окончательному распаду бухарино-сталинского блока. Что окончательно оформилось в период «зернового кризиса». К тому же неудачи политики Коминтерна, усиление международной напряженности, вследствие обострений противоречий между различными центрами империализма, все это создало угрозу войны и опасность изоляции СССР. Все эти внешние факторы также стали причиной экономических неудач в первую очередь в сельском хозяйстве. Разговоры о войне привели к тому, что осенью 1927 года люди стали интенсивно производить покупки. Это создало товарный голод. Лишенные дешевых товаров крестьяне резко сократили вывоз продовольствия на рынок. Не обладая резервами, партия не могла направить в деревню достаточно товаров. В итоге для обеспечения необходимого капиталовложения в тяжелую промышленность, партия приняла решения о начале сплошной коллективизации. И 1929 год назван был Сталиным «годом великого перелома». Он был ознаменован наступлением социализма на капиталистические элементы города и деревни. Перелом этот проявился, прежде всего, в переходе от индивидуального хозяйства к коллективному (машинно-тракторные станции, артели, колхозы, совхозы).
В работе Сталина «Головокружение от успехов» говорилось, что на 20 февраля 1929 года было коллективизировано 50% крестьянских хозяйств по СССР. Это превышало установленную норму пятилетнего план коллективизации к 20 февраля 1930 года более чем вдвое.
С целью стимулирования приток крестьян в колхозы, Советская власть освободила от налогового обложения на два года весь обобществленный рабочий скот в колхозах (лошадей, волов и т. д.), всех коров, свиней, овец и птицу, находящихся как в коллективном владении колхозов, так и в индивидуальном владении колхозников. Также было отсрочено к концу года покрытие задолженности колхозников по кредитам и сняты все штрафы и судебные взыскания, наложенные на крестьян, вошедших в колхозы. (Сталин, «Ответ товарищам колхозникам»).
Одновременно колхозы стали эпицентром классовой борьбы. Внешне это проявлялось, как противопоставление коллективного хозяйства кулаку, владеющего средствами производства. А внутренне в «борьбе между членами колхозов, из коих одни не освободились еще от индивидуалистических и кулацких пережитков и пытаются использовать некоторое неравенство в колхозах в свою выгоду, а другие желают изгнать из колхозов эти пережитки и это неравенство» (Сталин, «К вопросам аграрной политики в СССР»).
В итоге сплошная коллективизация 1929-1930 гг., одновременно, означала наступление на кулака. В 1925-1927 гг. подобное наступление не представлялось невозможным, т. к. еще не было широкой сети совхозов и колхозов, на которых можно было опереться в решительном наступлении против кулачества. В 1927 году кулак производил более 600 млн. пудов хлеба, а продавал из этой суммы в порядке внедеревенского обмена около 130 млн. пудов. Наступление при таких условиях означало лишь усиление позиции кулачества, и остаться без хлеба. В 1929 году производство хлеба в колхозах и совхозах составляло не менее 400 млн. пудов из них товарного хлеба более 130 млн. пудов.
«Наступать на кулачество - это значит подготовиться к делу и ударить по кулачеству, но ударить по нему так, чтобы оно не могло больше подняться на ноги. Это и называется у нас, большевиков, настоящим наступлением. Могли ли мы предпринять лет пять или года три назад такое наступление с расчетом на успех? Нет, не могли» (Там же).
Наступление на кулака путем сплошной коллективизации 1929-1930 гг., также означало сворачивание НЭП, которая на то время уже практически выполнила роль смычки между городом и деревней. И как правильно заметил Сталин: «Нам нужна не всякая связь между городом и деревней. Нам нужна такая связь, которая обеспечивает победу социализма. И если мы придерживаемся нэпа, то потому, что она служит делу социализма. А когда она перестанет служить делу социализма, мы ее отбросим к черту. Ленин говорил, что НЭП введена всерьез и надолго. Но он никогда не говорил, что НЭП введена навсегда».