В первой части интервью Вы сказали, что большинство в КПРФ выглядит как последователи некой религии. В чем на сегодняшний момент заключается для них «символ веры»? Ведь под маркой КПРФ происходят очень разные вещи. Например, есть такое ощущение, что в качестве Бога-сына Ленина заменили Сталиным.Нельзя так сказать, что «Ленина заменили Сталиным», вообще вся эта тема про «сталинизацию» компартии сильно пахнет черным пиаром образца 1996 года, или же наездами левых радикалов. Я скорее, стою в этом вопросе на позиции Бориса Кагарлицкого, который как-то сказал, что «если бы КПРФ стала сталинистской партией, это был бы для нее большой шаг вперед», т.к. это заставило бы ее открыто обозначить свою идеологическую платформу.На эту тему некоторое время назад в среде левой молодежи была большая дискуссия относительно сталинизма, троцкизма и т.д. На мой взгляд, самая разумная мысль, которая прозвучала в ходе этой дискуссии: нет больше ни сталинистов, ни троцкистов, потому что с точки зрения текущей политической ситуации их позиции должны совпасть. Ключевые отличия лежат в области стратегии и тактики создания социалистического государства, но не совершения социалистической революции. Зато есть оппортунисты и революционеры. Причем люди, которые являются наиболее последовательными адептами Сталина, любят ходить с его портретами и т.д. – как правило, придерживаются именно оппортунистических взглядов.�осиф Виссарионович, несмотря на все негативное, что тогда происходило, оставался убежденным марксистом. С его взглядами сегодня можно спорить, но они опирались на мощную теоретическую базу профессионального революционера, и целью было построение всемирного коммунистического общества. А его сегодняшние почитатели – язык не поворачивается назвать их последователями – превратили Сталина из лидера коммунистической партии в «основателя Советского государства», главного государственника, и его основные адепты – это, скорее, последователи графа Уварова. Для них Сталин – это человек, который построил сильную власть, возродил государство, добился союза с религией. За деревьями они не видят леса – тем более, что мало кто из них читал работы своего кумира.Православие, самодержавие, народность – это вполне то, что сейчас в идеологической моде.Да, эта триада активно поддерживается властью. Путинская идеология следует как раз этому. Реабилитация Сталина, по версии Путина, идет на противопоставлении Сталина и Троцкого: Сталин – якобы государственник, а Троцкий – разрушитель этой государственности. Видели сериал «Девять жизней Нестора Махно»? Там Троцкий входит в сговор с белыми, чтобы поставить под контроль революционное движение Украины. Полный бред.А Сталин, по версии подобных «историков», был чуть ли не националистом, верующим человеком – совершенно не свойственные ему качества. Просто, в отличие от Троцкого, он был прагматиком и реалистом, и понимал, когда надо наступать, а когда и переждать, что и предопределило его победу во внутрипартийной борьбе. Хорошо известно, что пока эта борьба продолжалась, позиция Сталина была весьма умеренной; после победы же он стал реализовывать гораздо более радикальную левую программу, чем это предлагали троцкисты. Кстати, свой догматизм многие современные левые унаследовали напрямую от Льва Давидовича, более того – полагают это своей доблестью, и это одно из самых больших препятствий на пути создания дееспособной и эффективной левой партии.Так кто остается в пантеоне авторитетов для КПРФ? Маркс, Энгельс? Ленин? Сталин остается?В целом, остаются все. Хотя, похоже, меньше всего претензий к последнему. Тут у определенной части партии, из числа борцов за «русский социализм», возник даже тезис, что «был такой абсолютно враждебный нам западный марксизм, теория, направленная на разрушение России, которую германский генштаб специально забросил в Россию для того, чтобы смутить народ. Но мудрый Ленин, а особенно Сталин превратили чуждый нам марксизм в истинно советский марксизм-ленинизм, который стал стержнем развития русского государства, позволил сохранить страну и всех победить».Есть даже высказывания в духе: «где вы видели в названии Коммунистическая Партия Советского Союза слово “марксизм”? Мы коммунистическая, а не марксистская партия. Мы советские коммунисты, а не какие-то залетные марксисты. Марксисты довели Советский Союз до краха, применяя свои экономические теории». Такие мракобесы – главная опора партаппаратчиков в силу их легкой манипулируемости.Среди подобных сумасшедших много буйных. �х всегда видно на митингах – глаза горят, в руках какой-нибудь очередной жидоборческий плакатик, жадно внимают словам вождей. В последнее время, когда старшие товарищи не видят, комсомольцы их потихоньку гоняют, но жидоеды часто жалуются на «произвол» руководству, и их оставляют в покое.В этом смысле была очень показательная история в одной из окружных организаций КПРФ в Москве. Был там такой комсомолец, которого теперь вся страна знает. Сам армянин, при этом ярый националист и антисемит, через слово клянется в любви к Сталину. Его СКМ исключил из своих рядов «за взгляды, не совместимые с коммунистическими». Так партийное руководство поставило его секретарем по… идеологии одной из организаций КПРФ. На удивленный вопрос секретаря горкома СКМ ответ был блестящ: «А что такого, активный же парень. � листовки хорошо клеит»…Все эти противоречия у старших товарищей разрешаются очень просто: к черту идеологию, главное, чтобы человек был активным, послушным и не любил власть. А с его взглядами потом разберемся. А КПРФ воспринимает себя наследником КПСС?Да, конечно.Но какой именно КПСС? КПСС, РСДРП или ВКП(б) 1930-50-х гг.?В наибольшей степени актив, пожалуй, тяготеет к ВКП(б) 1930-х гг. и к КПСС брежневских времен. Более радикальные и более левые к ВКП(б), менее – к КПСС. Ну, а молодежь, конечно, скорее идентифицирует себя с РКП(б).Решения ХХ-ХХII съездов при этом признаются?Признаются, хотя и очень аккуратно. Думаю, об этом не все партийцы знают, но об этом есть официальное решение одного из съездов КПРФ. Но, мне кажется, это решение в свое время носило скорее характер предвыборного, к выборам 1996 года. Современная КПРФ, хотя в целом брежневская, по характеру и ментальности своих членов, но очень хочет быть «сталинской». Она просто не понимает, что такое «сталинская» партия, у нее нет таких руководителей.А есть разница? Брежневские охранители тоже были в каком-то смысле сталинистами.У Сталина под всем этим была очень мощная марксистская подложка, особенно у Сталина образца 30-х гг. Все-таки Советский Союз работал на мировую революцию вплоть до Великой Отечественной и последующего изобретения атомной бомбы. Конечно, это была другая борьба, нежели это представляли себе троцкисты, отрицающие возможность построения социализма в отдельно взятой стране, но цель ее была несомненной и общей для всех левых. А в брежневском Советском Союзе тезис о мировой революции был подменен понятиями национальных интересов, раздела сфер влияния, соцлагеря и т.д., созданием глобальной системы сдержек и противовесов – это абсолютно не сталинский подход к мировой политике. Так вот, нынешнее руководство КПРФ не понимает разницу между всем этим.Вспомните, как гордо Зюганов говорил в 1998 году, что поддержанное КПРФ правительство Примакова-Маслюкова удержало страну на краю пропасти. Могли ли Ленин или Сталин предложить в 1917-м удержать страну на краю пропасти? Буржуазия и самодержавие, конечно, были бы им очень признательны за эту бесценную услугу. Однако они и в 1998-м, несомненно, еще бы и подтолкнули режим в ту самую пропасть. На таких примерах хорошо видно, что произошло наследование названия, но не сути партии.А насколько партия ощущает себя наследницей РКП(б) времен НЭПа?Совсем не ощущает. Были люди в партии, которые любили часто вспоминать про НЭП. Но практически все сторонники этого крыла были вычищены во время раскола Х съезда в 2004 г., потому что они, будучи, очень условно, правыми коммунистами – «бухаринцами», группировались вокруг Семигина и красных губернаторов, «экономических прагматиков», которые в итоге и ушли. На мой взгляд, партия от этого потеряла, потому что уж если КПРФ претендует на роль широкой коалиции, ей не мешает балансировать между несколькими крыльями.Руководство КПРФ понимает что-нибудь в экономике: как она работает, как может работать? Есть ли какой-нибудь реальный экономический проект, а не недавние заявления Геннадия Андреевича насчет необходимости укрепления государственного сектора в ведущих добывающих областях? То есть, существует ли какой-нибудь проект, отличающийся от уже реализуемого властью?В принципе, в партии разбирающиеся и понимающие в экономике люди есть. Но в действующем политическом руководстве, которое принимает решения, таких людей уже практически нет. Очень неплохая команда подбиралась в 2003 году – Глазьев, потом пришел Делягин, еще был ряд академиков и экспертов. Самые грамотные из оставшихся в партии людей в этой области – это, безусловно, Ю.Д. Маслюков и его окружение. Они сформулировали очень внятную экономическую программу КПРФ, которая использовалась на прошлых выборах. В ней были некоторые заимствования из программы Глазьева, но в целом это была оригинальная программа, разработанная этой группой. Существуют альтернативные «центры экономической мысли» типа группы вокруг зампреда ЦК КПРФ Владимира Кашина, но их продукция не выдерживает никакой критики.Особенно жаль потери Делягина. Его привлекли летом 2003 года после того, как стало окончательно ясно, что Глазьев уйдет. Он тогда работал экономическим советником Касьянова, и под обещания руководства партии поставить его в избирательный список ушел из правительства. В день Пленума, утверждавшего списки, «Советская Россия» вышла с передовицей Делягина, однако к шоку всех участвовавших в переговорах, за ночь его фамилия исчезла отовсюду.А к нынешним выборам что-нибудь будет с точки зрения программ?Вообще, делать программы к выборам, на самом деле – дело неблагодарное, потому что развернутый текст всегда легче критиковать. Если программы нет, и ты ограничился лозунгами, то критиковать гораздо сложнее.Внутри партии многие разумные люди говорят: «Когда же у нас будет программа?» Но, по моему опыту предвыборного пиара, реальная программа на любых выборах всегда вредна, кто бы ни избирался. В этом специфика буржуазной процедуры выборов, которая покупает людей другим – пиар-технологиями, а не содержанием. Убедить людей содержанием – это очень тяжелая работа.Очень тяжелая. Возьмем пример 1917 г. и В.�. Ленина. У большевиков была серьезная, внятная, последовательная экономическая программа, реализация которой была начата в рамках политики военного коммунизма… Ленин подчеркивал вынужденность, непрограммность мер военного коммунизма.Непрограммность этих мер он подчеркивал потом, собственно, сам термин был введен «задним числом». Однако военный коммунизм вполне соответствовал программе-максимум большевиков. Это была попытка перескочить к коммунизму одним прыжком, спровоцированная гражданской войной и интервенцией. Вынужденным здесь было, скорее, слово «военный». Просто других способов обеспечить этот прыжок не было. Но вспомнил я этот феномен потому, что окончательный перелом ситуации в Октябре, на съезде Советов, был обеспечен не реальной экономической программой партии, а знаменитыми лозунгами, перехваченными у эсеров, лозунгами, которые по своей сути были мелкобуржуазными, а не коммунистическими.«Земля крестьянам!», если говорить с точки зрения марксистской теории – это не что иное, как призыв развивать на селе класс мелких буржуа. � сам Ленин многократно подчеркивал, что крестьянство мелкобуржуазно по своей природе. Поэтому взятие этих лозунгов, строго говоря, было отступлением от партийной программы. Но в этом и заключался гений лидера большевиков, что он был готов пересматривать идеологические догмы в соответствии с требованиями текущего момента, приходить к компромиссу, а потом уже возвращаться к своей позиции, когда ситуация могла это позволить. Вообще, это такое вечное противоречие – либо максимально проработанная, идеологически выверенная позиция для организации профессиональных революционеров, либо общие построения и лозунги для массовой партии. Фокус в том, что лозунги должны все равно опираться на связную программу и последовательную, и непротиворечивую политическую практику, а не существовать сами по себе, как это мы видим у «Единой России» и многих других подобных «партий».Но Зюганов пытается перехватить в качестве лозунга уже работающую политику действующей власти. Попытка потребовать огосударствления добывающих отраслей, создания холдингов по основным, стратегическим направлениям – это уже реализуемый лозунг. Разве на этом можно победить?Все наоборот. Это не мы перехватываем у власти, а власть берет то, о чем КПРФ бубнила все годы реформ. Только она оказалась не в состоянии это реализовать, а власть это реализовала. Это как раз доказывает некоммунистичность этих лозунгов, их буржуазную природу. Лозунг построения сильного национального государства – это империалистический лозунг. В современных условиях концентрация собственности в руках государства приводит не к работе национализированных предприятий в интересах народа, а к образованию сверхмонополий и тотальной коррупции. Национализацию надо проводить не до, а после социалистической революции – если, конечно, не ставить задачу спровоцировать острый экономический кризис для прихода к власти. Последний вариант мне кажется не таким уж абсурдным, но вряд ли это истинная причина выдвижения КПРФ своих лозунгов.Но какой смысл повторять эти лозунги сейчас, когда они уже воплощены в реальность?Они были актуальны и привлекательны 10 лет назад, в разгар приватизации. Сейчас же наиболее значимыми являются лозунги защиты наемных работников, а также демонополизации стратегических отраслей, дабы ограничить рост крупной буржуазии, стеснить свободу их финансового маневра, ограничить подвижность капитала, который, в том числе, используется в политической борьбе против левых. Однако тех, кто тогда писал программу в партии, в большинстве своем в наших рядах уже нет, и очень мало осталось тех, которые были бы в состоянии выдвинуть радикальную марксистскую программу. Кроме того, сама партия не является ни партией рабочего класса, ни партией пролетариата в более широком смысле. Она сама сейчас не понимает, какая у нее социальная база. Максимум, как эта база может быть описана – словом «обиженные», т.е. наиболее неадаптированные слои населения.Однако в последнее время в структуре избирателей КПРФ наметились существенные перемены. Наблюдается явный приток людей ущемленных, но активных и социально значимых. Это городская интеллигенция, работники бюджетной сферы: врачи, учителя – они обеспечивают сейчас КПРФ лидерство в городе.В крупных городах КПРФ в последнее время очень часто по честному выигрывает у «Единой России». Это делается за счет именно этих слоев населения. Но они голосуют не потому, что компартия привлекательна для них; скорее, потому, что она перестала их страшить, и в то же время необходимо выразить свой протест против неолиберальной политики правительства. Но КПРФ нечего им предложить, никакой содержательной программы, направленной на продвижение их конкретных интересов – она может предлагать только абстрактную «защиту трудящихся», т.е. пассивное сопротивление в Думе каким-нибудь очередным «антинародным» шагам. Это приводит к тому, что любая альтернатива (как «Родина» в 2003 году, или «Партия пенсионеров» в 2005, или «Справедливая Россия» сегодня) мгновенно, как губка, впитывает этот электоральный потенциал.Где была КПРФ, когда восстал рабочий класс на «АвтоВАЗе»? Нигде. КПРФ там вообще не было. А недавно тут зампред ЦК т. Кашин на заседании Протестного штаба КПРФ и вовсе поддержал руководство АвтоВАЗа. Думаете, почему? А потому, что возникли подозрения, что лидер независимого профсоюза АвтоВАЗа Петр Золотарев может на выборах поддержать «Справедливую Россию». А когда стоит выбор между участием в рабочем движении и участием в выборах, КПРФ всегда предпочитает выборы. Конечно, теперь-то Петру, который, между прочим, на прошлых выборах мэра уступил лишь 6% голосов (а, по-моему, так просто победил, но победа была украдена), просто ничего не остается, как поддержать «Справедливую Россию»!Всегда есть вероятность падения цен на нефть и других неприятных вещей, которые могут сопровождаться разной социальной активностью. Что в этой ситуации будет делать КПРФ, окончательно превратившаяся в сугубо риторическую оппозицию? Не замечать, как и с «АвтоВАЗом»?Да, я думаю, что будет, как и с «АвтоВАЗом». Тем более, что есть пример монетизации льгот в 2005-м. За редкими исключениями, тогда в первых рядах протестующих были комсомольцы, а старшие товарищи уговаривали стихийно возникавшие митинги разойтись. Я знаю регионы, где комсомолу приходилось защищать свое руководство от расправы толпы. Конечно, потом партия пыталась записать все эти волнения себе в актив, но народ-то не обманешь. Например, в Ярославле кампанию протеста с 9 января, с самого первого дня, возглавил второй секретарь обкома КПРФ Воробьев, а его первый секретарь не только был, скажем так, незаметен, но и потом устроил целый ряд внутрипартийных неприятностей своему коллеге.Впрочем, подобная позиция имеет вполне рациональное обоснование. Оно заключается в том, что революционная ситуация не созрела, недовольство есть, но оно не выплескивается в такие выступления, которые могут изменить систему. А в этой ситуации любая попытка массовой радикальной акции является преждевременной, провокативной, гапоновщиной, напрасно подставляет людей, поэтому надо заниматься системной работой в парламенте и т.д. Но как только она созреет – в партии же сидят такие мощные аналитики, социологи, целый Ц�ПКР работает, они скажут: «Ребята, вот она – революционная ситуация!» – тут мы как вдарим, и власть сразу сменится.Другое дело, что, как показывает пример с монетизацией льгот и др., партия не в состоянии отличить реальное выступление от спровоцированного. Во-первых, потому что очень много раз на этом накалывалась, во-вторых, все эти «аналитики», да и большинство руководителей оторваны от низового движения, не чувствуют реальный пульс масс. Поэтому они не в состоянии отличить пиар от реального протеста. Ведь если взять тот же «АвтоВАЗ», там все действительно шло снизу. Причем левые организации всей страны помогали, чем могли – больше всего, конечно, самая активная в рабочем движении структура, троцкистская Революционная Рабочая Партия. А руководство КПРФ воспринимает это исключительно как борьбу за пост мэра Тольятти, от всего дистанцируется и называет провокацией. Вообще, в последнее время в КПРФ есть тенденция называть провокацией все, что не она организовала. А что организовывают ее собственные активисты, но что противоречит конъюнктурным интересам и кулуарным интригам, называется «псевдореволюционными выходками» и объясняется жаждой самопиара авторов. Так, в Псковском обкоме уже упоминавшегося Армена Бениаминова обвинили в том, что «он залез на крышу Думы, потому что хотел прославиться и попасть в депутаты». � в суде его почему-то отстаивали «раскольник» Куваев, да молодые активисты СКМ, АКМ и Левого Фронта, а тот же Зюганов ни разу не пришел, хотя мог выступить свидетелем. А чтобы Бениаминова парторганизация никуда случайно не выдвинула, в Псков специально посылали главного юриста КПРФ, секретаря ЦК Соловьева, который авторитетно объяснил: если Армен будет баллотироваться куда-то от партии, то всю партию могут обвинить в экстремизме и снять с выборов; тем самым партийная карьера этого выдающегося коммуниста, фактически, похоронена.Партия себя тем самым обрекает на замкнутый круг: хорошие, убежденные люди будут приходить в партию, очень активно работать, потом разочаровываться и уходить, публично проклиная КПРФ за напрасно потраченное время и силы, и не желая, чтобы плоды их усилий пожинали проходимцы и оппортунисты. А другие, более ловкие карьеристы, будут вновь и вновь использовать партию для того, чтобы попасть в какие-нибудь парламенты, региональные, федеральные, используя риторику, угодную руководству. Но, попав во власть, будут партию тут же, естественно, кидать, и опять-таки публично обвинять во всех смертных. � будет стоять КПРФ вечно оплеванная и слева, и справа, а руководство будет использовать эти постоянные разрывы с партией, чтобы показать рядовым сторонникам, которые далеки от всех этих внутренних интриг: вот видите, как нас прессуют! � в очередной раз поднимать свой личный рейтинг…