Круглый стол по болонскому процессу
Прислано Frankenstein 07 2008 22:45:00
От редакции: Мы уже сообщали о выходе в свет первого номера научно-популярного журнала для молодежи «Пропаганда». Сегодня мы предлагаем вашему вниманию центральный материал этого номера – запись организованного редакцией журнала Круглого стола, который состоялся в Киеве в декабре прошлого года.
На нем рассматривались вопросы, касающиеся состояния и перспектив развития среднего и высшего образования не только в Украине, но и во всем мире. В нем приняли участие студенты и преподаватели разных вузов Украины, рабочие, ученые, журналисты, гости из России, Великобритании, Кубы.
Марина Бурик, студентка Киевского политехнического института
В мою задачу входило выяснить, какие особенности у трех основных мировых систем образования, которые формируют и влияют на строение образования не только в своих странах, но и определяют развитие этой сферы в других странах мира. Это - американская система образования, английская и французская. На их основе построено все образование в англоязычных и франкоязычных странах.
Я хотела изучить высшее образование, но так получилось, что без школьного и дошкольного понять его специфику невозможно.
Американская система образования. Школьное образование состоит из младшей, средней и старшей школы. В первых двух - общеобразовательный уклон, а старшая – (с 14 лет) уже направлена на изучение дисциплин по выбору, где не только можно выбрать саму дисциплину, но и степень овладения ею. Например, английский язык (который там является обязательным): по нему можно получить зачет, изучая разные предметы, начиная с английской литературы, заканчивая узкоспециальными предметами, и это уже является достаточным для получения государственной аттестации по знанию английского языка.
В Америке очень сложная система тестов, которая вводится еще в младших классах. С 6 лет детей делят на более способных, менее способных и еще менее способных. Их распределяют по классам, потом, исходя из результатов тестов, того, кто более способный, учат для поступления в вуз, всех остальных учителя обучают тем же предметам, только дают материал полегче. С одной стороны система образования выглядит очень демократической, а на самом деле у ученика практически нет выбора. Этому способствует ранняя специализация. Формально, многие заканчивают школу, но реально, как отмечают американские специалисты, диплом о школьном образовании, ничего не говорит о знаниях ученика и поступить в вуз могут немногие.
Вузовское образование в США состоит из двух ступеней – бакалавра и магистра. Вузами считаются все учебные заведения, такие как профессиональные школы, двухгодичные узкопрофессиональные курсы после школы, колледжи, их еще называют местными колледжами, где упор все равно идет на определенную профессию, и конечно университеты, где даются академические знания, но не широкие, а чуть более универсальные знания в одной отрасли. В вузах основной метод педагогического воздействия - лекция. На лекции потоковой ( в США нет понятия академической группы) собираются люди, которые выбрали этот курс. Все остальное направлено на самостоятельную работу студентов, которую часто никто не курирует и никто не контролирует. Магистратура бывает двух видов: профессиональная, откуда выходят люди высокой квалификации, и исследовательская, где занимаются прикладными исследованиями, в конце которого студенты пишут отчет, обязательный для получения диплома о высшем образовании.
Французская система образования характеризируется тем, что после начальной школы, средняя школа делится на три уровня: младшая средняя, обязательная и одинаковая для всех, коллегии, где, в принципе, дают общее образование. Здесь дети учатся до 14 лет, но уже есть определенный элемент специализации, и школа, которая называется лицеем, – старшая школа, куда идут учиться уже не все дети, а только те, кто туда может поступить. Получается, после коллегии уже не все продолжают дальнейшее образование. Из тех, кто продолжает образование, 80% не доходит до выпускных экзаменов, так как многих отчисляют. Для того, что бы поступить потом в вуз, в принципе, достаточно написать заявление. Только специальные школы, которые приравниваются к университетам, т.е. профессиональные школы, например, Школа Бизнеса, имеют свои способы принятия к себе студентов. Во всех остальных случаях студенты просто пишут заявление и поступают в университет на основании документов об окончании лицея. Но в университет могут поступить только те выпускники, которые закончили лицей общего или социально-экономического профиля. В лицеи есть еще два направления. Одно из них, похоже на подготовку подмастерьев, второе - тоже что-то в этом роде. Окончание этих двух направлений не дает права поступать в вуз, их выпускникам нужно еще учиться в других учебных заведениях, наподобие наших техникумов. Вузовское образование построено так, что за первые 2 года во французском университете можно получить своего рода высшее образование, которое дает возможность работать на уровне низшего и среднего звена менеджеров. Большинство студентов на этом и заканчивают свое обучение. Для получения научного звания, но не бакалавра (звание бакалавра дают после школы) человек должен учится еще один год. Многие на этом этапе прекращают свое обучение, ведь оно дает возможность получить хорошую работу, а далее, в принципе, учеба не нужна. Те, кто заканчивает магистратуру, идут в докторантуру, то есть имеют право получать научную степень.
Из старых университетов лучшим остается Сорбонна. Но в тоже время, начиная с 50-х годов, проводились реформы образования, направленные на обеспечение государственной гарантии высшего образования. Качество образования в разных вузах Франции действительно разное.
Том Роллингс, Великобритания
Я думаю, что нашей системе образования не хватает связи между образованием и экономикой. По этому поводу можно вспомнить следующий анекдот:
«Опрос американских ветеранов Второй мировой войны:
- С кем бы Вы хотели вместе воевать: с советскими солдатами или с британскими.
Они всегда отвечали:
- С советскими.
Все удивлялись:
- Как, ведь русские говорят по-русски, а британцы по-английски.
- Нет, нет, нет! – отвечали солдаты - Когда наш танк ломался, британец никогда не знал, как его починить, а советский всегда знал, как действовать. Они с несколькими инструментами и с помощью нашей жвачки всегда могли это сделать. И танк работал».
На счет образования. Связь его с жизнью непонятна. Я не знаю подробностей об образования в Украине и в России. Но я вижу, что в жизни, люди разбираются гораздо лучше, чем у нас, по крайней мере, в России, где я сейчас живу.
Я сам из Лондона, но сейчас работаю в Москве учителем английского языка. А учился в Шотландии, в университете Святого Эндрю. Это сейчас самый известный университет в первую очередь он известен тем, что Принц Вильям учился в этом университете. Неожиданно множество амери-канских студенток захотело учиться именно там. Но принц оказался «голубым».
Еще не было сказано, что в Великобритании есть частное и государственное образование в университетах. Есть Итон, Гарвард - где сейчас учатся одни «новые англичане» и китайцы.
В Великобритании 7% учеников учатся в частных школах, а 93 – в государственных. И разница получаемого ими образования большая.
Все думают, что в Англии очень хорошее образование, потому что у нас есть Кембридж, Оксфорд и т. д.
Если говорить об образования в целом, то сплошь и рядом случаются наступление на права учащихся?
Маргарет Тэтчер известна тем, при ней в государственных школах отменили молоко во время перерыва. 22-23 года назад ученики еще получали молоко. И это была одна из ее гениальных идей, чтобы государство прекратило это делать. Сейчас никакого молока дети не пьют, потому что Маргарет Тэтчер сказала, что мы не хотим платить за то, чтобы дети рабочих пили молоко в школе. Я помню, я еще пил молоко.
У меня есть много друзей, которые работают учителями в Англии или Шотландии. Они все жалуются, что у них не хватает времени, чтобы работать в классе. Потому что все время у них забирают дурацкие анкеты, которые им надо заполнять. Это очень раздражает.
Кроме того, в бедных школах в классах слишком много учеников. И преподавателям просто не хватает времени, чтобы уделять внимание слабым ученикам, студентам. И в школе большая проблема - дисциплина.
Самая большая проблема в Лондоне – это ножи в школе. 3 года назад был скандал. Директор вышел из кабинета, чтобы разнять дерущихся, и один мальчик просто убил директора. И сейчас ситуация еще хуже.
Теперь о высшем образовании. Марина уже рассказала об английской системе. В Шотландии, где я учился, система другая. Более похожая, может быть, на американскую. Там 2 года ты изучаешь несколько предметов, и на 3 курсе выбираешь, какой предмет хочешь изучать дальше.
В Англии ты три года изучаешь какой-то предмет, можешь просто французский язык, и все. Поэтому мы и не знаем, как чинить танк. Я думаю, что было бы странно говорить об образовании, и не говорить о том, что студенты делают в свободное время. Для нас это гораздо важнее, чем учеба. Здесь очень важно, что в России многие учатся в том городе, откуда они родом. А мы стараемся уехать как можно дальше. И это самое важное для нас, это просто нормально.
Моя бабушка говорила: «Ни в коем случае не учись в университете». Только дураки учатся в университете, мой брат - он умный, он в университете ничего не делал. А после университета уже начал что-то делать. И это вполне нормально.
Я думаю, все знают, что в университетах США много очень странных традиций. Но знания американцы получают очень плохие. У меня была знакомая, которая училась в США. И она объяснила, что учится в США настолько скучно, что понятно, почему они придумали такие странности.
В Англии главная беда – это то, что у нас не хватает денег. Сейчас мы платим за обучение. Я еле успел - я не платил. Но если бы я был на 1 год моложе, я бы платил тысячу фунтов каждый год. Сейчас студенты платят минимум 3 или 6 тысяч фунтов. И максимум даже не знаю.
Раньше в университетах Британии очень хотели, чтобы там обучались люди из России, США. Потому что они платили бы не тысячу, или шесть тысяч, а 12 или 20 тысяч, то есть, гораздо больше.
Самая же большая проблема для студента - эта аренда жилья и пиво. На этом я и закончу.
Вопрос: А какая у вас профессионально-техническая система образования, то есть получение профессии, она государственная или частная?
Ответ: В Англии систему образования можно охарактеризовать так: очень хорошо готовят бюрократов служить в Индии. Они технически что-то делают. Раньше, в 19 веке, Англия была центром мира. Все умные люди, которые что-то умели делать, просто ненавидели университеты. Они в жизни никогда не были в университетах. Университеты просто были чужим миром.
Сейчас «политехники» - так называемые «кирпичные университеты» - считаются университетами просто для того, чтобы государство могло говорить о большем количестве студентов. Это цель государства – чтобы было очень много студентов, чтобы формально количество безработных уменьшилось. Количество студентов резко увеличилось за последние 20 лет. Но финансирование образования, наоборот, уменьшилось. Государство спровоцировало кризис в финансировании университетов, чтобы потом сказать, что у студентов нет никакого выбора кроме как платить за учебу. Просто некуда деваться. Сейчас, как и в США, бизнес имеет огромное влияние. Еще хуже в обычных школах. Но это другая тема.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, а вот проблема организации свободного времени студентов, она осознается обществом, учитывается в системе английского образования в целом? Вы сами сказали, что нельзя говорить об образования без организации проведения студентами свободного времени. На каком уровне этот вопрос сейчас стоит в Англии?
Ответ: По этой теме дал ответ Ленин. Он сказал, что Англия в будущем будет просто туристическим центром, богатые будут получать дивиденды с Китая и развлекаться. Сейчас так и есть. Это не только касается образования, но вообще жизни. И на самом деле все так думали и сто лет назад. Это не ново! Просто сейчас общество старше, поэтому нет такого контраста, нет высоких идеалов. И поэтому есть такое настроение.
Даша Руденко, студентка Киевского политехнического института
На примере Германии особенно видно, как в ходе реформы сочетаются несочетаемые вещи, насколько форма противоречит содержанию, желаемое тому, что получается на самом деле.
Номинально, введение системы “бакалавр-магистр” было направлено на стандартизацию образовательных целей и лёгкость глобального обмена кадрами и, соответственно, услугами, которые они могут предоставить. Но отказ Англии признать диплом немецкого бакалавра уже говорит о несоответствии действительности первоначальной идее. А США не признают дипломы бакалавров любой европейской страны.
На смену прежней студенческой самоорганизации и академической свободе пришёл предпринимательский менеджмент. Учебный материал, направлен исключительно на практическое применение в профессиональной деятельности, компактно вложен в модули и зафиксирован чёткими сроками сдачи, что не предусматривает наличие личной инициативы и права выбора. При отсутствии научного развития дисциплина атрофировалась до уровня предмета зубрёжки, но конъюнктура всемирного рынка очень динамична, потому информация и навыки, получаемые студентом, сильно отстают от уже существующего нового уровня.
Спрос и предложение – две взаимосвязанные вещи: государственное финансирование ориентируется на чисто рыночные критерии эффективности. Таким образом, требующие особенной поддержки факультеты (археология и т.д.), закрываются или не предоставляют возможности получить диплом магистра. Да и на полноценных, неурезанных кафедрах науке разгуляться негде - выбор профессоров, планы развития университетов, постановки целей и размер бюджета теперь целиком и полностью зависят не от сената и президиума, а, фактически, лишь от главы президиума, чьё слово становится решающим.
Усредненное “образование light” сильно способствует инфляции получаемых дипломов, что приводит к полному обесцениванию не только на внутреннем рынке, но и на общеевропейском пространстве. Образование стало рассматриваться как средство увеличения возможностей и ресурсов, которые позволили бы выстоять в условиях жёсткой конкуренции. Эготактическое неоконформистское поведение привело к раздробленности, анонимности студентов. Стало довольно трудно устанавливать новые контакты, поддерживать связь с доцентами/профессорами (а их становится всё меньше!). Уменьшение свободного времени преподавателя, а значит и ухудшение качества изложения материала, больший объём посторонней отвлекающей работы + переполненные аудитории ликвидируют саму возможность какого-либо диалога. Именно при стечении всех этих факторов дальнейшее развитие науки в стенах университетов полностью исключается. Шансы дальнейшего роста подающих надежды молодых учёных ограничиваются лишь стипендийной моделью, которая предусматривает актуальность, результативность предложенной темы, высокий спрос на предполагаемые научные результаты, что значительно сужает как общедоступность продолжения академического образования (выигрывают единицы!), так и тематику работ.
Немцы – не французы, но введение налога на высшее образование в размере более 500 ЕU за семестр внесло элемент волнения. Финансовое положение студентов еще больше ухудшилось после введения Закона о “работе за 1 ЕU”, который искусственно создал поле сервисных низкооплачиваемых услуг (от 1 до 3 ЕU/час), предназначенных как будто бы для социализации безработных. Отказаться безработный от такой работы не может; в противном случае он теряет социальную помощь. Проблема состоит в том, что раньше сервисные услуги оплачивались 8-15 ЕU/час и выполнялись студенческой молодежью в свободное от учёбы время. Теперь широкий спектр такой деятельности становится недоступным, как только работодатель может платить за тот же объём работы на 7 ЕU меньше. На общем фоне безработицы студента толкают на пятилетнюю зависимость от родителей, меняя при этом его отношение к получаемому им образованию. Большинство берет кредит (~5000 EU) и воспринимает его как инвестицию в индивидуальный “Humankapital”(1). Таким образом, “студент превращается в клиента, преподаватель – в продавца коммерциализированных знаний, а образование – в товар”.
Результат не заставил себя долго ждать: после введения налога часть студентов старших курсов были вынуждены бросить учёбу по причине возникших финансовых затруднений, а многие молодые люди отдали предпочтение техникуму (Berufsschule в Германии). Кроме этого усилилось скрытое давление на женскую часть студенчества. В случае беременности при низком уровне развития сети немецких детсадов и яслей, повышается риск, что именно неокупаемость женского образования приведёт к его стремительному сокращению.
После того, как Федеральный конституционный суд 26.01.05 принял закон о поднятии налогов на высшее образование, 10 000 студентов вышли на улицы Гамбурга. Серия массовых протестов последовала в таких землях как Бавария, Баден-Вюртемберг, Мекленбург-Передняя Померания. “Оккупация” ректоратов и блокады перед решающими заседаниями в сенате привели к тому, что практическое введение закона (Берлин, Штуттгарт, Франкфурт на Майне, Кёльн) было временно отложено. Но Удо Кортс – министр по вопросам науки - прямым текстом заявил, что в условиях парламентской демократии решение принимает исключительно парламент, а не народ на улице.
Изменения затронули не только систему высшего, но и среднего образования. В целях экономии посредством сокращения преподавательского состава вводится 12-и годовое обучение (вместо 13-и лет). Зато поток бывших школьников, который увеличится в несколько раз в течение 2-3 лет, хлынет в вузы и принесёт прибыль.
Ставка делается на кошелёк родителей, которые должны обеспечить своим чадам услуги репетитора для удачной сдачи экзаменов. Введение стандартов при отсутствии методов приводит к вырабатыванию рефлексов (натаскивание на тесты) вместо компетенций (знания и навыки). Фактическим результатом проводимых реформ оказывается смена социального статуса школы, как высшей, так и средней: из важнейшего общественного института, призванного «сеять разумное, доброе вечное» формировать человека будущего, она превращается в частное учреждение, ориентированное исключительно на текущие потребности работодателей, а то и непосредственно на прибыли владельцев учебных заведений.
Леся Ивашкевич, студентка Киевского политехнического института
Прошло время, когда болонский процесс в Украине воспринимался «на ура». Многие критикуют реформу, хотя по-прежнему мало о ней знают. Плохой считается в основном не сама система (ведь made in Europe!), а наш менталитет, не позволяющий нормально эту систему ввести.
Интересно, как в этом плане с менталитетом в самой Европе? Мы попытаемся дать короткий обзор мнений по поводу болонского процесса в тех европейских странах, где она уже действует.
Напомним, что странами-участницами процесса стали Австрия, Азербайджан, Албания, Андорра, Армения, Бельгия, Болгария, Босния и Герцеговина, Ватикан, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Грузия, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Кипр, Латвия, Литва, Лихтенштейн, Люксембург, Македония, Мальта, Молдова, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Россия, Румыния, Сербия и Черногория, Словакия, Словения, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швейцария, Швеция, Эстония.
Прежде всего, назовем главные цели и задачи болонской системы. Итак, согласно Болонской Декларации от 19 июня 1999 г. болонская система предусматривает:
- одинаковую для всех стран систему ученых степеней, которая состоит из двух уровней – бакалавра (3 года) и магистра (2 года). Первый уровень ориентирован на удовлетворение рынка труда, второй – на научные исследования;
- зачетную систему, согласно которой для успешного окончания курса необходимо накопить определенное количество учебных часов (т.н. кредитов). Кредиты можно получать порциями в разных вузах стран-участниц;
- учебу на протяжении всей жизни, т.е. повышение квалификации или переквалификацию согласно спросу на рынке труда;
- автономность вузов, т.е их независимость от государства как в финансовом плане, так и в плане образовательных решений;
В Европе сложилось несколько точек зрения на эту реформу высшего образования. Думаю, мнения чиновников от образования касаться нет смысла – оно определяется уже самой их должностью и поэтому состоит из общих фраз сугубо положительного характера.
Интереснее узнать, что по поводу реформы думают студенты, чувствующие изменения непосредственно на своей шкуре.
В 1982 г. с целью представлять социальные, культурные, политические и экономические интересы студентов и оказывать соответствующее влияние на образовательные структуры национального, европейского и международного уровней был создан Национальный союз студентов Европы (ESIB), объединяющий 11 миллионов студентов из 37 европейских стран. В 2001 г. на конференции в Праге, когда количество стран, подписавших Болонскую Декларацию в 1999 г., увеличилось с 29 до 31, ESIB взял на себя роль студенческого актива в поддержку болонского процесса. В 2003 г. ESIB издал бюллетень о результатах болонского процесса на европейском пространстве (European Student Bologna Surveys (September 2003, www.esib.org). Работа полностью базируется на данных опросов студентов, и чувствуется, что авторы пытались подать ситуацию объективно, хоть им и не удалось до конца скрыть свою симпатию к болонской реформе.
По итогам опросов оказалось, что студентов в болонской системе привлекает перспектива мобильности, так как это значит, во-первых, возможность путешествовать (благодаря кредитной системе), а во-вторых, работать в стране, где лучшие условия труда (благодаря стандартизации дипломов). Кроме того, среди положительных факторов были названы: возможность сотрудничества вузов, участие студентов в принятии решений, шанс познакомиться с другими культурами, социальная ориентация процесса, т. е. общедоступность высшего образования.
Что интересно, некоторые из вышеназванных пунктов вошли и в список отрицательных, по мнению студентов, факторов. Так, например, многие студенты жаловались на низкие возможности мобильности (оказывается, при переезде в другую страну студент часто должен предоставить доказательства, что в его распоряжении находится определенная – довольно большая – сумма денег (для Норвегии это, например, 9,500 евро в год), если же таких доказательств нет – въезд в страну запрещен), на слишком сильную ориентацию образования на нужды рынка, возмущались падением качества образования. К отрицательным эффектам системы отнесли и недоступность магистра-туры (из-за высокой оплаты), социальную неравноправность (опять же из-за финансовых возможностей), пассивность студентов (из-за отсутствия широкой информации о самом процессе и из-за того, что все решения уже приняты «наверху»). Указывали также на произвольный характер трактовки новых правил, результатом которой становится путаница и снижение качества образования.
В бюллетене чувствуется некоторая обеспокоенность тем, что большинство ожиданий студентов еще даже не начали воплощаться, хотя реформа как будто бы уже давненько в силе. Но в целом ESIB приветствовало болонскую систему как попытку ответа на насущную необходимость преобразования образовательной системы в Европе и как путь к объединенному образовательному пространству.
Через 2 года, в мае 2005 г., ESIB представляет новую работу, названную авторами «Черной Книгой болонского процесса» (www.esib.org/documents/blackbook.pdf). Книга создана на основании материалов, предоставленных студентами из 31 страны-участницы процесса, включая Италию, Францию, Великобританию. Как можно понять уже по названию, книга перечисляет многочисленные провалы реформы. Здесь речь идет о неэффективности кредитной системы, о проблемах со структурой бакалаврата-магистратуры, о недостижимости мобильности. Становиться очевидным, что все новое и привлекательное в болонской системе, во-первых, на практике оказалось абсолютно недееспособным, во-вторых, успело «заразить» этой недееспособностью традиционно сильные стороны высшего образования. Представьте себе, каким ощутимым должно быть падение качества образования, если на него жалуются не только преподаватели, а и студенты, «стаж работы» у которых не слишком велик. Резко изменилась ситуация с доступностью образования, притом, совсем не в лучшую сторону, как это было обещано. Например, в Нидерландах плату за обучение подняли от 2 000 до 15 000 евро в год из-за того, что спонсор отказал в инвестициях. И подобных случаев - тысячи. Естественно, студенты возмущены – ведь увеличение платы за учебу происходит параллельно с ухудшением его качества! Кроме того, участие студентов в принятии решений не только не поощряется, а, наоборот, грубо подавляется. Так, в Швейцарии в главном органе управления образованием (Swiss University Council) не представлен ни один студент, хотя студенческий актив добивается этого уже несколько лет. Однажды студенты даже «вломились» на закрытое заседание SUC с требованиями принять участие в обсуждении Болонского процесса, в чем им тотчас же отказали, и выставили за дверь. Не хочется пока европейским студентам быть в делах образования тупыми потребителями того, что «предлагают» сверху. Поэтому и жалуются, что реформа отучает мыслить критически (а значит, и мыслить вообще). Конечно, вполне может быть, что «стерпится – слюбиться», что, потрепыхавшись немного, студенты остынут и приспособятся к новым порядкам; но первая реакция, судя по «Черной Книге», была явно не в пользу реформаторов.
Не буду долго останавливаться на этой работе, хоть она и увлекательна. Главное – авторы неоднократно подчеркивают, что они не отрицают положительности целей Болонского процесса, искренне верят в благие намерения его инициаторов, и все их возмущение направлено против местных правительств, которые не могут правильно внедрить прогрессивную систему.
Есть в Европе и гораздо более радикально настроенные студенты – норвежская группа Norsk Studentunion (NSU), членов которой объединяет противостояние именно изначальным целям и принципам болонского процесса. Среди которых они выделяют коммерциализацию высшего образования, его ориентацию сугубо на потребности рынка, глобального капитала, сознательное снижение уровня массового образования (магистратура рассчитана на очень небольшой процент учащихся, большинство же ограничивается 3 годами учебы), фрагментацию знаний, дающую в результате отсутствие критического мышления, и безусловное навязывание мировоззрения, основанного на рыночной экономике. Это движение в 2005 году было подхвачено студентами 40 организаций разных европейских стран, которые поддержали и приняли участие в Европейском Форуме по вопросам Образования, проведенном в Норвегии в Бергене параллельно заседанию официальных лиц от болонского процесса. Эти студенты собираются продолжать совместную работу над поиском альтернатив болонскому процессу. Активисты Форума заявили, что они – не просто протестное движение против болонского процесса, а движение за общедоступное, эмансипированное от экономических зависимостей и критическое образование, направленное на интересы общества, а не предпринимателей. Кроме того, глашатаи новой системы при всех их многочисленных фразах о важности участия студентов, на деле не только не способствуют этому участию, а и активно мешают – никто ни разу не спросил мнение студентов о том, что с ними делают; более того, когда участники Форума пытались попасть в зал заседаний официальной Конференции, их туда не пустили.
За последний год местные студенческие движения против тех или иных проявлений болонской реформы начали возникать в большинстве стран Европы. Вот перечень студенческих забастовок за прошлую осень и зиму (http://www.esib.org/news/studentdemosdec03.ph):
Германия – против ограничений государственного финансирования высшего образования, десятки тысяч студентов в федеральных землях Гессен, Нижняя Саксония, Бавария, более 100 000 студентов и преподавателей в Берлине. Координатор протестов – Национальное объединение студентов.
Франция – против повышения оплаты и жесткого отбора при поступлении. 3 декабря – тысячные марши по многим городам страны. Координатор – Французский Национальный Союз Студентов.
Италия – против коммерциализации образования, палаточные лагеря на улицах с участием тысяч студентов. Координатор – Национальный союз студентов Италии.
Ирландия – против повышения регистрационного взноса студентов от $650 до $750 и против ухудшения качества образования. Координатор – Союз Студентов Ирландии.
Бельгия - 12-тысячный протест в Брюсселе против пассивной роли студентов и недостаточного социаль-ного обеспечения, против новой системы ученых степеней, не соответствующей Болонской декларации, но навязываемой правительством.
Великобритания – 3 декабря – так называемое «Массовое взятие парламента», когда студенты, представляющие свои вузы добились права на встречу с парламентариями с целью высказать протест против решения поднять оплату за обучение.
Чешская республика – сотни студентов, Союз Ректоров и Национальное объединение студентов выступили против нового бюджета, не покрывающего нужд высшего образования.
Финляндия – массовый протест против сокращения времени учебы 9 декабря в 11 городах страны.
Также студенческие демонстрации прошли в Греции, Румынии, Латвии, Боснии и Герцеговине.
Как видим, большинство требований продиктованы не столько принципиальным противостоянием болонской системе образования, сколько личными, хоть и общими, интересами самих студентов. Иное дело, что интересы студентов здесь оказываются противоположными интересам правительств и предпринимателей. Повсюду в Европе в сфере образования происходят одни и те же процессы – процессы коммерциализации образования – и болонская реформа здесь очень похожа на фиксацию и узаконивание процессов, вызванных потребностями рынка.
Вузы переходят в руки крупных корпораций. А, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Так, например, в Греции компании фаст-фуда преподают уроки здорового питания, компании по производству презервативов дают занятия по сексуальному воспитанию и т. д.
Мы не станем отрицать, что существующая система образования, как в Европе, так и у нас, нуждается в радикальном реформировании. Но значит ли это, что мы должны бездумно подчиняться указаниям реформаторов-бюрократов из Европы? Гораздо ценнее для нас могла бы оказаться критическая оценка их реального содержания и сознательное решение, хотим ли мы таких изменений? И если уже прислушиваться к европейскому мнению, то почему бы не взять его целиком. Почему бы не начать думать вместе со студентами и препода-вателями Европы, ищущими альтернативу явно неудавшейся реформе? И тогда болонская система может действительно сыграть в нашу пользу – она может послужить толчком к формированию активного независимого движения за по-настоящему достойное образование.
Всеволод Сергеев, Москва, преподаватель
Я занимаюсь проблемами образования, поскольку сам являюсь аспирантом и одновременно преподавателем. Еще совсем недавно я сам был студентом, поэтому отдаю себе отчет, что текущая реформа образования ударяет по мне непосредственно. Еще я представляю профсоюз образования науки и культуры и социалистическое движение ”Вперед”.
Я хотел бы сказать о том, что несет эта реформа образования и науки. Я вижу, что в каких-то моментах на Украине продвинулись дальше, а в каких-то - в России. Тут сложно сказать, кто идет в авангарде, но общая тенденция видна сразу.
Начнем еще со школы: во-первых, болонский процесс предлагает введение профессионализации школы. То есть человек на уровне 8 класса должен определиться со своей будущей специальностью. Но, в этот момент у человека даже приблизительно не складываются представления о развитии современной науки. Фактически это делает из детей биороботов, у которых есть одна функция, которую формируют изначально. Вторая проблема, связанная со средним образованием, это аттестация учеников. Здесь упоминался Единый экзамен Германии, который сдают в качестве теста после школы при поступлении в вуз. В России тоже вводится Единый Государственный Экзамен (ЕГЭ), представляющий собой совокупность тестов для поступления в вузы. Этот ЕГЭ приводит к тому что школьники привыкают просто заучивать даты и факты: в каком году началась Великая Отечественная война, какой был подбородок у Скалозуба… О всяком логическом мышлении можно забыть. Можно привести характерный пример, который рассказывал известный российский политолог Борис Кагарлицкий: ”Выходит выпускник после сдачи теста по истории, и спрашивает:
-Кто руководил Великой Октябрьской революцией?! Ленин?
-Да.
-Ес, ес, угадал! ”
Мне рассказал знакомый учитель, что некоторые дети сдают тест просто считалочкой: «вышел месяц из тумана вынул ножик из кармана…» - вариант Б! Можете смеяться, но они не на 2-3 сдают, а на 4-5. Тест – не показатель уровня образования.
Третий момент: существуют некоторые элитные вузы, где тестами не ограничиваются. Чтобы поступить туда, школьного образования недостаточно, надо получить дополнительное. Это дополнительное образование, естественно, платное. Его можно получить в той же школе, на факультативах, которые все платные, а можно просто у репетиторов.
Школы в России станут специализированными. Ладно в городе, где школьник может из одной школы перейти в другую (если это большой город), а в сельских школах ему придется ездить из одного района в другой, а это несколько часов езды каждый день. Чтобы с одной специализации перейти на другую, школьнику придется платить деньги, а это не каждому по карману. Если человека сдали учиться на биолога, так он и будет на него учиться, хотя он хочет, например, рисовать.
Кроме того, планируется, что по итогам ЕГЭ будет выдаваться ГИФО - государственное именное финансовое обязательство. Если человек сдает на 5, ему на 100% оплачивается получение высшего образования, на 4 – меньше, на 3 - ничего. Вся информация строго засекречена, и все наши попытки разузнать, как прошел эксперимент, привели к тому, что нам сказали только одно слово - «плохо». Вторая была фраза: «деньги разворовали». Эксперимент закрыли, и непонятно как они его будут проводить.
Что подразумевается под элитарными вузами? Подразумевается создание трёх уровней университетов. По названию они будут немного похожи на ваши, украинские. Первый уровень - национальные университеты, 10 самых элитарных вузов, в которых будет полная автономия в университетском плане и государственное финансирование. Там будут бюджетные места. Чтобы поступить туда, никакое ЕГЭ и никакое ГИФО не поможет, поможет только дополнительное образование. Эти университеты, которые будут давать комплексное, полноценное образование для элиты. Будут готовить управленцев высшего звена, которые без дополнительного обучения смогут переходить из транснациональной корпорации, занимающейся нефтью, в ту, которая занимается строительством машин, или на госуправление. Им будет дана свобода выбора.
Второй уровень - это федеральные вузы, их планируется около 100 на всю страну. Это вузы четкой специализации, где образование будет отчасти бесплатным, и они будут частично свободны. Но будет очень сильный административный контроль и, соответственно, здесь будут готовить специалистов узкого звена. Чтобы перейти на другую работу, они должны будут платить дополнительные деньги за дополнительное обучение. Никакой мобильности на рынке труда не будет, наоборот, будет крепостное право, новое издание крепостного права. Все остальные вузы отправляются в свободное плаванье. Сейчас приняли такой закон (почти что приняли, осталось только подпись президента) - закон об автономных учреждениях. По нему вузы получают статус автономных учреждений. Автономными они становятся от государственного бюджета, точнее государство от них автономно – государство снимает с себя всякую ответственность за их финансирование: смогли заработать деньги — хорошо живут, не смогли – тонут. В ранг автономных учреждений попадают также и музеи, театры, библиотеки, ряд научных заведений, а также органы социальной защиты. Вот если районная библиотека смогла заработать деньги, не знаю на чем, может, книжками приторговывала, то она продолжает работать, а если нет, то она подвергается процедуре банкротства, и в помещении этого заведения открывается какое-то увеселительное заведение, которое является рентабельным. Это основные проблемы, о которых я хотел сказать. Фактически, через автономные учреждения хотят нанести удар по науке. Соответственно большую часть институтов академии наук хотят перевести на хозрасчет, в разряд автономных учреждений, либо отдать на содержание регионов. Например, Институт этнологии - пусть его и содержат малые народы России, ведь институт ими же занимается. Либо ведомственное подчинение. Либо просто передать каким-то фирмам. Например, есть Институт химии, пусть его химические компании и содержат, он же в итоге на них работает...
Фактически это приводит к двум моментам: приватизации образова-ния и науки и сегрегации по социальному статусу: есть деньги - вы получаете нормальное образо-вание и становитесь королями жизни, нет – помойка – ваш дом.
Мануэль Лопес, гражданин Кубы
Меня зовут Мануэль Лопес. Я гражданин Кубы, проживающий на Украине. На Кубе я был доцентом Камагуейского университета.
До 59-го года на Кубе 40% населения не умело читать и писать. Ту же картину сегодня, в 2006 году, можно увидеть почти в любой из стран третьего мира. То есть, почти в любой из стран Африки, Азии, Латинской Америки.
1 января 1959 года на Кубе победила национально-освободительная революция, которая очень скоро перешла в социалистическую революцию, и картина резко изменилась. В том числе и в системе образования.
Еще в конце XIX века великий кубинский революционер, поэт, писатель, политик Хосе Марти Перес, который является национальным героем Кубы, говорил, что человек, для того, чтобы стать свободным, должен быть образованным. И он тоже говорил, что первое право, которое получает человек, приходя в этот мир - это право получить образование, а за это он должен передать это образование другим. После 1 января 1959 года эти слова Хосе Марти стали знаменем системы образования на Кубе, и эти слова являются первой статьей Конституции Республики Куба.
Забыл сказать, что до 59-го года на Кубе было только три тысячи врачей на население около 6 миллионов. На Кубе почти что не было инженеров. В нашем городе жил один инженер-механик. И на его коттедже, так как он был инженер, то есть был «великий человек», была табличка, где было написано: такой-то, инженер-механик. И на домах каждого врача моего города тоже были подобные таблички. И эти врачи, эти инженеры имели машины (что на то время, в 60-е годы, было очень редкостным явлением).
На Кубе было только три университета, три общих университета: в Гаване, в Санта-Кларе (это самый центр страны) и в Сантьяго-де-Куба (это самый восток). Было около десятка технических, даже не училищ, а просто технических школ. Вот такое было положение.
Одним из первых шагов, которые предприняла революция, была кампания по ликвидации безграмотности - учили всех людей читать и писать. На это были брошены колоссальные ресурсы: и материальные, и, в основном, людские, в ней участвовало огромное количество людей, которые умели писать и читать. В том числе, это были дети, которым было по двенадцать-четырнадцать лет. И эти дети гибли от рук бандитов, которые сопротивлялись этому революционному движению. В этой кампании по ликвидации неграмотности участвовали мои родители. Моя мама на то время окончила какую-то коммерческую школу, мой отец закончил только восемь классов. Мой отец преподавал в сельской школе: Там была одна очень маленькая комната, в которой находились все ученики младшей школы – от первого до шестого класса. Была большая доска, которую он разделял на шесть частей, и целый день вел уроки на шесть классов одновременно. Вот так все начиналось.
У меня не было ни одного учителя, у которого было бы высшее образование. Потому что революция еще не успела их подготовить – я родился вместе с революцией.
Мои товарищи по школе, особенно до восьмого класса, в основном были намного старше меня, поскольку очень много детей до победы революции не имели возможности учиться. Начали поздно, пошли в первый класс, когда им было десять, двенадцать лет. И я помню: я был в четвертом классе, мне было восемь-девять лет и у меня были товарищи по пятнадцать лет. А в восьмом классе (мне было одиннадцать лет) следующему по возрасту после меня было пятнадцать. Вот такая была картина.
Но постепенно эта картина изменилась. Я хочу также сказать о первой статье Кубинской Конституции. Совсем недавно бывший посол Швейцарии на Кубе после окончания его пятилетнего срока пребывания давал интервью какой-то европейской газете по вопросу демократии. И он сказал: «Пора нам, европейцам, понять, что кубинцы понимают демократию, прежде всего как образование для всех, здравоохранение для всех и как всеобщее развитие всех людей, а мы этого никак не можем понять». Это говорил посол такой страны как Швейцария, которая через свои компании и банки, на мой взгляд, является империалистическим государством.
Школа разделена на три части – то же самое, что и в американской системе, о которой рассказывала Марина. Во-первых, предварительная школа – детский сад, где идет подготовка к школе. Дети идут в школу в шесть лет. Далее – школа от первого по шестой класс, потом следующая ступень - с седьмого по девятый класс. Девять классов на Кубе – это обязательное образование по Конституции. После девятого класса, в зависимости от аттестата, самые успешные идут в десятый класс – старшие классы (на Кубе это называется «предуниверситетские классы») другая группа идет в техникумы, третья группа, более слабая по успеваемости, идет в училища по обучению рабочим профессиям. В университет имеют доступ только дети, которые заканчивают двенадцать классов – предуниверситетское обучение или «полную школу», и закончившие техникумы. Кроме того, что для каждой конкретной специальности, на которую человек хочет поступить в университет, нужно иметь аттестат, то есть не все могут идти, нужно сдавать вступительный экзамен. Также хочу сказать, что образование на Кубе все бесплатное: и школьное, и университетское, и послеуниверситетское. Для того, чтобы поступить на такую специальность, как медицина, которая больше всего цениться на Кубе, нужно быть круглым отличником. Просто, чтобы подавать заявление. А потом еще нужно сражаться на вступительном экзамене. Чтобы поступить на другие такие же престижные специальности как архитектура, право, информатика, тоже нужно быть круглым отличником. Об информационных технологиях нужно поговорить отдельно. Эта специальность совсем недавно выделилась на Кубе как отдельная. Теперь она есть во всех университетах, но, кроме того, на Кубе есть один специальный университет по информатике в Гаване, где учатся очень эрудированные дети, там они имеют очень классные условия, не только обучения, но и проживания. И даже ректор такого вуза как НАУ, когда побывал там буквально год назад, был просто в шоке, когда такое увидел.
На Кубе сегодня около пятидесяти вузов, среди них примерно 24 медицинских по всей стране, они не концентрируются в Гаване. Эти вузы имеют филиалы в каждом муниципальном (районном) центре. И если считать филиалы вместе с вузами, то Куба имеет сегодня где-то 190 вузов.
Если до 59 года Куба почти не имела людей с высшим образованием, то сегодня она имеет 800 000 людей с высшим образованием. Куба подготовила для стран третьего мира 45 000 профессионалов. Куба готовила именно для стран третьего мира, я подчеркиваю это, потому что, когда капиталистические страны готовят профессионалов из других стран, то лучших они всегда оставляют себе. Или специально, или просто остаются, потому что там жизни нет.
Если я говорил, что у меня не было учителей с высшим образованием, то сейчас на Кубе все учителя имеют высшее образование. Например, мои родители – учителя, закончили учительское образование летом, на каникулах. Когда я учился, все учителя без образования, летом во время своего отпуска, учились в специальных провинциальных центрах. Сегодня все учителя имеют высшее образование. Сегодня у Кубы самый лучший показатель количества учителей на душу населения. Могу сказать, что и врачей, и медсестер тоже. Учителя и преподаватели высших учебных заведений входят в категорию самых высокооплачиваемых специальностей.
Посещение занятий в университете обязательное. После окончания университета каждый специалист обязан два года отдавать свой социальный долг, то есть идти работать туда, куда государство направляет, что особенно касается врачей, которых часто направляют в сельские места.
Сегодня Куба также имеет армию из 20 000 учителей за рубежом, которые бескорыстно отдают свой интернациональный долг, обучая людей стран третьего мира. Это не только Латинская Америка, но и Африка, где почти нет испанского языка, и Азия. Сегодня на Кубе высшее образование тесно связано с наукой: почти каждый преподаватель – это еще и научный работник. И поэтому в университетах действуют два профсоюза: профсоюз работников образования и профсоюз работников науки. Студенты также участвуют в научной деятельности. Благодаря этой системе образования эта маленькая бедная страна достигла высочайших успехов в области науки, особенно в биотехнологии, медицине, информатике. Сегодня Куба является экспортером многих продуктов этих трех направлений.
Сегодня Куба имеет армию 25 000 врачей за рубежом, бескорыстно помогающих создавать здравоохранение в странах третьего мира. Ученые и педагоги Кубы подготовили систему обучения письму и чтению для людей, которые говорят на испанском и других языках. Недавно Венесуэла, пользуясь этой системой, которая называется «Si puedo» («Я могу»), достигла успеха и стала второй на западном полушарии страной, где ликвидирована неграмотность. Сегодня этим методом пользуется где-то 80 стран мира. Думаю, что также важно сказать, что еще с двадцатых годов в университетах Кубы интенсивно работает Федерация университетских студентов, которая является общественной организацией, где студенты сами организовуют самоуправление, и участвуют в управлении университетами и государством. Президент Федерации университетских студентов даже входит в Государственный совет Кубы, который является самым главным государственным органом страны.
Попович Захар, инженер-программист, кандидат экономических наук.
По поводу реформы системы образования: вот мы так абстрактно говорим, что все плохо, и мы абсолютно правы. Но та реформа образования, которая проходит в Украине, уже сейчас становиться совершенно конкретной экономической проблемой для развития наиболее высоко-технологичных отраслей. Есть абсолютно конкретный пример – это отрасль производства программного обеспечения. Известно, что именно Киевский политехнический институт и еще несколько украинских вузов готовят хороших программистов, которые очень ценятся на мировом рынке.
В Украине около 4 тысяч фирм, которые производят программное обеспечение; общий объем их продаж – более четверти миллиардов долларов. Это достаточно крупная отрасль, и развивается она огромными темпами, здесь производство растет на 54% в год или более. Для нормального развития этой отрасли необходимо нанимать ежегодно тысячи квалифицированных специалистов.
Вот тут-то и главный вопрос – специализация нашей программистской отрасли состоит в том, что наши программисты выполняют наиболее сложные задачи - такие задачи, которые не решаются стандартными средствами, которые требуют создания новых инструментов и программных средств, анализа возможностей решения этой проблемы определенными способами, которые задействуют сложную математику. Что же касается простого программирования – оказывается, что дешевле нанять китайцев или еще кого-то. Таким образом, в этой отрасли наши специалисты оказываются лучшими по соотношению стоимости их рабочей силы и того, что они способны производить. И это – следствие как раз советской системы образования, того, что у нас существовал КПИ, существовал Институт Кибернетики, существовали факультеты кибернетики, где готовили, собственно, не программистов, а широко, политехнически образованных людей, владеющих математикой, владеющих принципа-ми этого всего. Сам инструментарий программирования они, как правило, усваивали уже после окончания вуза.
Сейчас студентов раздражает, что их учат какой-то математике, которая не пригодится непосредственно для их специальности, истории, философии и так далее. Тем не менее, именно такая всесторонняя подготовка прошлого и является единственной причиной такого быстрого развития этой отрасли.
Недавно я беседовал с руководителями HR-департаментов отделов кадров достаточно крупных фирм. Они говорят, что сейчас, в свете того, что в КПИ и в других вузах существует тенденция давать студентам только непосредственно нужные знания, качество этих специалистов для решения задач, необходимых бизнесу, уже недостаточное. Это, во-первых. Во-вторых, программистов в действительности выпускается вузами мало – лишь половина от той потребности, которую могли бы поглотить фирмы. Образование и не развивается, и все больше специализируется.
Если мы говорим об общественном, технологическом развитии, то это предполагает как раз не систему специализации, а широкое политехническое образование людей. Но проблема в том, что капитализм в этом не заинтересован, это отдельные моменты, которые вовсе не «делают погоды». Капитализм как общественная система заинтересован в узких специалистах и абсолютно не способен обеспечить бесплатное политехническое образование для всех. И научно-техническая революция, которую мы видели во всех странах мира в 60-70-е, была на самом деле обеспечена социальными завоеваниями мирового рабочего класса. Именно он добился массового бесплатного или очень дешевого образования, в том числе и высшего. И эта научно-техническая революция во многом заканчивается с болонской системой и с всеобщей победой Вашингтонского консенсуса.
Пользуясь случаем дам реплику по предыдущему докладу. Хочу сказать про аутсорсинг – это термин, который обозначает процесс, когда фирма часть своих работ, необходимых ей для производства продуктов или услуг на рынок, отдает в подряд другой форме. Это не подрядчик, который что-то разово сделал для фирмы, это подрядчик, который постоянно выполняет часть ее работы. Это очень интересный механизм удешевления рабочей силы. Например, на фирме появляется профсоюз, который начинает требовать коллективного договора, улучшения условий труда, страховок и так далее. Фирма может один из отделов просто сократить и нанять на аутсорсинг где-то в Китае или еще в какой-то стране, где о профсоюзах и не слышно. Там это будут делать дешевле. Это и инструмент давления на остальных работников, чтобы они помнили, что если они будут сильно выпендриваться, их отдел могут отдать куда-то на аутсорсинг, и просто механизм удешевления.
Вопросы: Вот Вы сказали, что с болонским процессом заканчивается развитие НТР…
Ответ: Нет, развитие НТР не заканчивается. Но научно-техническая революция - явление, которое принесло действительно много социальных изменений, которое привело к прогрессу технологий не только каких-то отдельных отраслей, а целого технологического уклада. Поэтому я думаю, что характер технологических изменений, тех которые происходили полвека назад и которые происходят сейчас, достаточно разный. Если тогда в результате второй мировой войны была создана атомная энергетика, которая принесла огромные изменения (у нас сейчас в стране половина энергии производится атомными электростанциями), то теперь рынок такой потребности не предполагает, рынок предполагает использование ресурсов до тех пор, пока они будут давать прибыль. Поэтому я считаю, что при всех тех разговорах, что надо беречь нефть - пока в Персидском заливе будет последняя капля нефти - люди будут делать двигатели внутреннего сгорания, а не какие-либо другие. И только тогда, когда эта последняя капля капнет, начнут переплавлять эти двигатели на какие-то другие, но не раньше.
Вопрос: Чем же плоха болонская система?
Ответ: Тем, что она готовит абсолютно узких специалистов, не готовых и не способных к изобретательству и научному творчеству. Для научного творчества необходим соответственный кругозор, которого эта система не дает.
Татьяна, студентка Киево-Могилянской академии
Насколько я знаю, Болонская система дает право выбора – выбора каких-то специализаций. То есть у меня есть узкая специализация, но я могу из других любых областей, которые мне интересны, послушать те или иные курсы.
Реплика из зала: Если кошелек позволяет.
Не обязательно. Вот я училась в Киево-Могилянской академии. Считается, что там внедрена болонская система. Она внедрена каким-то особенным образом, и люди имеют возможность слушать другие курсы, помимо своей конкретной специализации. Это осуществляется за счет кредитов, не за деньги. Насчет денег – деньги платятся за «неправильно» прослушанные, то есть, когда вы прослушали, но не сдали. Только в этом случае. Вот мне очень нравиться болонская система тем, что можно выбирать. В нашей обычной системе мы действительно идем по некоторым ступеням, да, это неплохо, но ведь нет развития человека в разных областях. Ну, и всякие нюансы нехорошие… Развитие и свобода, свобода выбора – это очень важно.
Сергей Кутний, студент КНУ им. Шевченко
Дело в том, что для того, чтобы получить даже какое-то представление в другой области, нужен не один курс, а тем более, не надерганные отрывки из него в виде модулей, а система курсов. Я это знаю по своей дисциплине – квантовой теории поля. Хотя это и узкий раздел физики, но даже для того чтобы получить хотя бы представление о квантовой теории поля, нужно прослушать именно целую систему курсов, я только сейчас начинаю формировать общее представление – к концу обучения. Вот, девушка, Вы историк, при-ходите Вы на лекцию по квантовой теории поля – Вы там просто ничего не понимаете. Но если это болонская система, то Вы не просто приходите и дополнительно слушаете - Вам это надо еще и сдать. И получается, что Вам придется забивать себе голову этой квантовой теорией поля, абсолютно не понимая о чем идет речь. Это буде только мешать Вашему обучению истории.
Зикунков Игорь, слесарь-ремонтник, г. Северодонецк.
Выступление девушки о свободе выбора мне напомнило о моей учебе в родном городе Северодонецке в 92-м училище. Там висят плакаты по поводу выбора детей, что они сами себе могут выбрать путь, что нельзя их заставлять учиться насильно. Сразу же вспомнился фильм о мальчике-беспризорнике, который избегал школы и еще много чего, и случайно попал в армию. Там ему говорят: «Давай мы тебя отправим учиться, будешь курсантом в Суворовском училище» А он им отвечает: «я не хочу, для меня свобода - прежде всего. А учеба – это насилие». И убежал. Так вот, во время выступления о свободе выбора я задумался: а зачем нужно учить детей ходить?. Нужна ведь свобода выбора. Пусть ребенок ползает. Интересно, много ли шансов у него самостоятельно научиться ходить? Зачем учить ребенка разговаривать, если свобода выбора? «Слышишь, малыш, у тебя есть свобода выбора, ползи отсюда…». Тоже самое дает болонская система. Примерно так как Задорнов сказал: «Воспитывают человека так, что если он специалист по правой ноздре, он все знает о правой ноздре, но в левой он ничего не понимает». Вот это и есть болонская система образования. Больше тут ничего нельзя сказать. Хочешь учиться - пожалуйста, учись.
Я, например, - воспитанник советской системы образования. Кем я только не работал за последние 10 лет. Я был КИПовцем – это специалист по контрольно измерительным приборам и аппаратам в химической промышленности. В Америке для этого нужно всю жизнь учиться. Я был ВОХРовцем. А потом, так сложилось, что я стал журналистом, плюс к этому стал философом.
Реплика ведущего: «Будучи охранником, он выступал на международной философской конференции, где его по ошибке записали доцентом. И никто из ученых не догадался, что он простой охранник!».
Сейчас я работаю слесарем-ремонтником. Я Тому Роллингсу начал рассказывать простые вещи о работе двигателя внутреннего сгорания. Для нас это с детства элементарно. А Том: «Как, не может быть! Мы в машинах вообще не разбираемся!». Это все система образования по типу болонской. Человек по этой системе ничего не знает, знает только немного, по своей специальности, чуть-чуть, узкий профиль и все. Остальное все его не касается. А я хочу знать намного больше, чем это «чуть-чуть», хотя бы для того чтобы быть тем, кем я уже был. И я точно знаю, что смогу еще больше. Так, у кого больше свобода выбора: у «болонского» человека или у меня!?
Лыс Борис, предприниматель, г. Винница.
Я в 88 году защищал диплом как раз по системе воспитания и образования. У меня была работа «Казарменный коммунизм как форма превращенная системы воспитания и образования». Почему я об этом сейчас вспомнил? Дело в том, что в 20 годы сложилась довольно интересная система воспитания и образования. Т. е. если предположить, что коммунисты знали, что они строят, они должны были совершенно сознательно строить систему воспитания и образования, которая выполняет социальный заказ на производство определенного типа личности. Взяв себе это за гипотезу, я начал копаться в литературе 20-тых годов.
Что я там увидел? Я увидел такую вещь, что в 20 гг. при Луначарском была создана следующая система образования. Она не была повсеместной, она должна была развиваться по принципу раковой опухоли: Академия-вуз-школа. При чем Академия совершенно четко была завязана на Госплан. В Академию приглашались ученые со всего мира, которые отрабатывали различные варианты системы обучения и воспитательные технологии. Но основным принципом был принцип универсального политехнического образования. По мере подготовки кадров, по мере того, что приживалось и начинало работать, этот принцип распространился по всему Союзу. В 1927-1929 гг., когда начался экономический кризис, эту ситуацию не разрешили сознательно, а пошли по стихийному пути. На место той системы пришла другая. То, что мы сейчас называем Болонской системой, тогда называли Гербертианской, прусской системой обучения. Т. е. если брать по формальным критериям, то это: 5 лет обучения для колхозника, 7 лет – для рабочего класса, а 10 лет – для интеллигенции, которая потом будет управлять. Эта Гербертианская система имеет совершенно узкую специализацию. Очень напоминает то, о чем мы сейчас говорим, о Болонской системе. Просто это есть отражение определенного кризиса, который переживает сфера материального производства, мировой рынок реагирует таким образом. Сейчас он дает нам Болонскую систему, тогда оно давало нам Гербертианскую.
Киричук Сергей, выпускник факультета социологии КПИ, движение «Че Гевара», г Киев
Я хотел бы немного покритиковать те доклады, которые прозвучали, потому что говорилось очень много о недостатках, и мне кажется, что много было перегибов. Конечно, общий пафос нашей дискуссии предполагает критику и Болонской системы, и западной системы образования в целом, но складывается впечатление, что на Западе там абсолютно все «деревянные».
Но мы вынуждены признать, что достижения западной науки и техники во многих отраслях неоспоримы. Мы очень много говорили о недостатках, но мало говорили о достоинствах. Когда мы сегодня говорили о том, что нужно остановить Болонский процесс, нужно бороться с этим движением, что, несомненно, то мало говорили о том, что есть обратная сторона - есть деградация нашей системы. Во-первых, она тотально коррумпирована, и это проблема номер один, которая вообще убивает дух образования, и убивает самое главное в образовании – это тот нравственный выбор человека, который он может сделать. И этот нравственный выбор является частью этой системы, по крайней мере, должен ею быть. И, естественно, имеем тотальное падение уровня преподавания практически во всех специальностях. Я говорю не о прикладных специальностях, как, например, менеджмент предприятий, где люди, которые пятьсот долларов в руках не держали, рассказывают куда 2 миллиона инвестировать, а о фундаментальных науках – философии, социологи и др.
Сегодня мы могли бы поговорить о том, что является реальной альтернативой деградации нашего образования, о том, что под силу изменить простым людям, в том числе сидящим здесь. Несомненно, это самообразование. Самообразование в форме коллективной работы над научными проблемами. И такая система альтернативного образования уже существует в том числе и в рамках кружка «Диалектической логики», который проводится на нашем факультете. Такая система альтернативного образования уже в некоторой мере и ранее существовала, и у нас были разные научные руководители, которые пробовали подобное.
Когда мы говорим об образовании, и о том, что оно оторвано от реальной жизни, нужно понимать, что такое реальная жизнь. Это предметно-практическая деятельность человека. Если в технических науках с этим делом более-менее понятно, то в гуманитарных науках универсальной предметной деятельностью человека, развивающей его как человека, является педагогика. И на этом факультете была определенная практика, которая не прижилась по целому ряду субъективных причин. Выглядело это так: студенты старших курсов вели проблемные группы со студентами младших курсов. И такой работой были охвачены сотни людей. Конечно, большую пользу это приносило преподавателям, чем ученикам, потому что это и была та предметно-практическая деятельность, где предметом постоянного труда является человек. Такая система альтернативного образования сейчас зарождается в молодежной среде. Вот, например, выступавший сегодня кандидат экономических наук Захар Попович регулярно проводит теоретические семинары, киноклуб, где ребята знакомятся с шедеврами мирового кино, а потом их обсуждают. Может, мы это так и не называли, но это та же система альтернативного образования. Мы видим, что порой это единственный выход для студентов - самообразовываться в коллективе. Такие альтернативные формы имеют много аналогов в истории, и они всегда приносили положительный результат.
Каждый человек, который осиливает очередную ступеньку человеческого развития, обязан понимать, что этим он обязан труду многих людей, которые работают и создают материальные условия для жизни человечества, а также для того, чтобы обеспечивать интеллектуальное развитие других людей. Осознание этого и есть первый шаг к тому нравственному выбору, о котором я говорил, без которого невозможно развитие человека как человека.
Самарский Андрей, студент Киевского политехнического института
Я бы хотел подойти к проблеме образования с более общих позиций. Рассмотрим, прежде всего, как человечество осуществляет свою жизнедеятельность, как оно развивалось от первобытно-общинного общества к современному виду. А основное условие развития – это создание условий для жизни: от пищи и одежды до производства орудий производства. В ходе этого циклического процесса - сделал сначала по образцу – применил на практике – понял как работает - усовершенствовал, человек получал знания и умения. Знал он примерно то же, что и его «сосед», поскольку все люди делали почти одну и ту же работу, и поэтому был вполне образован соответственно своей эпохе. Но с развитием товарно-денежных отношений развивалось и производство. И в какой-то момент общественное производство стало таким большим, что один человек не смог знать всего, что производится обществом. Кроме скотоводства и земледелия появилось ремесленничество, мореплавание, зодчество. Одной физической жизни стало уже мало для усвоения всего человеческого опыта. Закономерно возникло общественное разделение труда.
Наша сегодняшняя проблема узкоспециализированного образование есть отголоском разделения труда. Производство, с технологической точки зрения, не может обходиться без специализации, но этого может избежать человек. Для воспитания человека, в полном смысле этого слова, нужно обеспе-чить ему универсальную деятельность. Этим и должно заниматься образование.
Проблема современного образования в том, что оно отделено от производства. Хотя с точки зрения развития и отдельного человека, и всего человечества – это один и тот же процесс. В философии эта проблема известна под названием перехода материального в идеальное и наоборот. Правильность теории проверяется исключительно в практике, но и теория выходит непосредственно из практики. Так же проверяется и эффективность системы образования.
Мы не можем сказать на 100% чем обернется для нашей страны введение болонской системы. Это будет видно после того, как вырастет целое поколение, воспитывавшееся по-новому. Но о ее эффективности мы можем говорить в целом, исходя из некоторых положений. Самое простое – это посмотреть на достижения системы образования в странах, где она уже действует, а второе – подойти к вопросу с теоретических позиций философии и педагогики, исходя из опыта развития всего человечества. Первое у нас сегодня неплохо получилось. Но для рассмотрения второго, одного такого круглого стола недостаточно. Этому нужно посвятить гораздо больше сил и времени.
А пока мы должны уяснить для себя одну простую истину: насколько образование, наука и производство представляют собой одно целое, настолько эффективней система образования. Это подтверждает и теория, и практика советского образования.
Демьянович Виталий, студент, г Днепродзержинск
В моем вузе сейчас пошла какая-то странная тенденция: на первых и вторых курсах вводятся больше часов физкультуры, а сокращаются часы по философии, по общественным и по гуманитарным наукам.
Рассматривая болонский процесс, мы должны помнить, что в основе каждой системы образования лежит своя традиция, и нарушить ее значит идти путем своих предыдущих ошибок. Вот девушка говорила о выборе профессий, о выборе какой-то дисциплины в вузе, которая вам нравится. Но где гарантия, что то, что вы выбрали, это тот предмет, который может пригодиться в жизни? Нарушая традицию, мы возвращаемся в средневековье, назад как бы к стаду – отсюда и бескультурье, и падение морали. Я думаю, что развитым странам не нужны конкуренты. Так же как иностранные инвесторы приходят, допустим, на украинский рынок, и покупают украинские предприятия и приводят их к банкротству, потому что на мировом рынке оно является конкурентом, и им выгоднее его закрыть, также они уничтожают национальное образование, национальную науку для того, чтобы быть монополистами в области знаний, потому что если ты монополист - ты контролируешь, продаешь эти знания, транслируешь их на другие менее развитие страны с огромной выгодой для себя.
Босенко Евгения Валерьевна, преподаватель Национального аграрного университета
Я хочу, как бы, опуститься с облаков мировой политики и поговорить о проблемах наших вузов. Наше руководство обнаруживает большой энтузиазм в деле внедрения болонской системы. Из этой болонской системы пока нас, преподавателей, больше всего волнует принятие экзаменов по тестам.
Хочу сказать, что за мою долгую преподавательскую жизнь, уже было несколько кампаний по формализации обучения. Кто помнит структурно-логические схемы? Все мы должны были обязательно эту схему вешать, никто в аудитории ее там толком не видит, откуда и куда эти стрелочки идут. Потом уже была система, похожая на тестовой опрос. И когда я начинала свою преподавательскую деятельность в Донецком Политехническом Институте, очень продвинутом техническом вузе на то время, то был такой класс с кнопками и надо было именно нажимать на кнопку правильного ответа. Я тогда, так, для смеха, по физике за старший курс прошла тест и получила четверку – угадывала! Из трех-пяти названий всегда можно угадать. Так что это не впервые и, может быть, и это «проедем».
Поскольку в университете требуют, то молодые преподаватели стали искать и придумывать тесты. Стали выкачивать с Интернета, в основном российские, и применять их у нас. Верно говорят, что такая форма опроса вредна для физики, вредна для математики . А для философии это вообще полный абсурд! Вот такие, например, тесты: «Кто жил в бочке?» - Платон, Аристотель, Маркс-Энгельс-Ленин… Или фраза «сова Минервы вылетает в сумерки». Кто сказал? Помните этот старый анекдот про Гегеля, Гоголя, Бабеля, Бебеля»?
А вот еще один случай. В одной московской газете я прочитала, что был проведен такой опрос: студенты должны были ответить правильно на вопрос «Какая судьба Татьяны Лариной?» - а) вышла замуж за Онегина; б) вышла замуж за генерала; в) не вышла замуж вовсе. Но когда я решила вместе со студентами посмеяться над этой нелепостью, то у меня ничего не вышло, потому что на мой вопрос: «А на самом деле Пушкина любимый идеал кто?», а они хором ответили: «Наташа Ростова». Увы, такова реальность.
Тут впору не смеяться, а плакать, потому что против этого “лома” все равно нет приема. Чем дальше, тем будет хуже. Вот теперь тестирование распространяют и на студентов-заочников. Понятно, что уже долгие годы они просто переписывали в тетрадки из книжки то, что называлось контрольной работой. Но раньше хоть по этой тетрадочке обычно заговаривали по душам - что он знает? что жена за него написала? Как-то выясняется на экзамене. Теперь же нужно разработать тесты уже по проверке контрольных работ. Если контрольная на двенадцать страничек – на двенадцать страничек тесты. А студенты через наших молодых методистов уже «ключи» достали. Заочники уже отвечают на пятерку по тестам, если с ними не начать потом разговаривать – можно подумать - сплошные отличники. В общем, это та реальность, которая нашу науку окончательно, по-моему, убьет.
Вопрос: Вы имеете в виду то, что развитие коррупции уничтожит Болонскую систему?
Ответ:Болонская система ничего не решает в этой области. Она просто упрощает проблему коррупции, потому что ключ к этим тестам, экзаменам можно продать еще проще: «а), б), в)» - и больше абсолютно ничего не надо!
Василий Пихорович, преподаватель, Киев.
Да, если говорить об альтернативах, то альтернативы, разумеется, есть. Но эти альтернативы не в наших несчастных «проблемных группах», тем более, не в наших упражнениях на теоретических семинарах. Эти альтернативы нужно искать в опыте человечества, в практике человечества. Именно об этом написано в книге Валерия Алексеевича Босенко «Воспитать воспитателя», и в «Об идолах и идеалах» Эвальда Васильевича Ильенкова, идеи которых мы активно пропагандируем. Не потому Ильенков и Босенко придумали что-то новое. Просто эти люди сумели сберечь то из мирового опыта, на что все остальные за административными заботами (нужно внедрять то болонскую систему, то какую-то другую) просто не обращали внимания. В том числе и в Советском Союзе. Представляете, революционная страна вдруг вводит Прусскую систему образования! Кстати, на этом не остановились: после начали вводить раздельные школы: женские и мужские, по типу старорежимных гимназий. Что-то более нелепое придумать просто невозможно! Это ж если б это было в какой-то другой стране, так это нужно было б заклеймить как что-то крайне реакционное. Наша же страна просто «переболела» этим и достаточно быстро «исправилась».
Я думаю, что если искать эти альтернативы, то нужно обязательно включать сюда весь опыт человечества. Строить ряд нужных книг от прямо Платона я бы не стал; думаю, что если проблема педагогическая, то я бы этот ряд начинал строить приблизительно с Макаренко, Ильенкова, Босенко. Это костяк. Понятно, что от этого нужно двигаться далее, чтобы дойти и до Сократа, и до квантовой физики, потому что и на самом деле основная проблема – это проблема которую сегодня ставили практически все выступающие: «Для чего должна работать эта система образования?» То ли для прихоти работодателя, то ли для потребностей рынка, которые никак не угадаешь, потому что сегодня рынку нужно одно, а завтра нужно другое. Или, может, действительно нужно попробовать идти вслед за этими великими «мечтателями» от педагогики. Плюнуть на все эти колебания, и попробовать научить «ребенка», (позволю здесь себе воспользоваться образом Игоря Зикункова) сначала ходить, потом говорить. Притом, желательно, чтобы учить его ходить не очень оригинально (на трех ногах, скажем, потому что это очень ново, и никто еще так до этого никогда не ходил раньше). И говорить его, наверное, стоит учить не просто новыми модными словами, заимствованными из английского, а учить говорить, как минимум, так, как умел писать Пушкин, как умели писать, в конце-концов, Толстой, Достоевский. Наверное, греки в этом смысле были абсолютно правы, когда они учили сначала говорить стихами, и только потом учили говорить прозой.
Мне кажется, что, идя в этом направлении, мы окажемся гораздо ближе к будущему, к новому, чем если мы будем пытаться бездумно вводить все подряд, только потому, что оно считается новым.
Елена Павлова, доцент Национального аграрного университета, Киев.
Я хотела сказать, что наша система образования, как было правильно сказано, есть отголоском системы разделения труда. И эта система труда сейчас, несмотря на все лозунги о специализации образования, приходит к тому, что необходимо определенное стандартное образование и определённые люди, полученные из этой системы. То есть, если я имела в своей жизни возможность наблюдать 2 системы образования – провинциальную и столичную, то тут есть принципиальная разница, потому что в провинции, где система разделения труда, по принципу «гены - генами, а связи связями» (там все на таком уровне решается), то тут уже какая-то определённая широта мелко-буржуазной деятельности задаёт и может поглощать больше связей, чем есть на самом деле, и поэтому требуется уже определённое стандартное образование и умение.
Я так смотрю, что когда приходят наниматься на работу мои одногодки, то они сталкиваются с тем, что их начинают оценивать не по тому, что им нравиться - не нравиться; не по этим психологическим тестам, а начинают с такого требования, как логика, основной критерий – владение обычной формальной логикой. То есть развилась потребность в здравом смысле, который у современных студентов сейчас не формируется, его нет. Рассудок – это то, что действительно нужно.
Понятно, что количественные изменения, улучшения этой системы не имеют смысла, принципиальной разницы не будет.
Если говорить о принципиальном решении проблемы, насколько это возможно в современных условиях вообще, то все «кивают» на советскую систему. Советская система, конечно, по сравнению с современной ситуацией – «небо и земля», но, всё-таки, я считаю, что она имела большой недостаток. Все люди, о которых мы говорили (Ильенков, Босенко, Канарский), это - точечные успехи этого образования. Потому что те несколько человек и те несколько книг, на которых мы должны учиться, именно на уровне системы (а система образования – это технология формирования человека) - на них и должен ориентироваться социализм. Социализм, прежде всего, должен быть технологией воспитания человека и в этом смысле он должен быть системой образования. И вот этот показатель, что оно дало только точечное решение проблемы производства универсальных людей - я считаю, что это печальный итог 70 лет развития.
Я хочу сказать, что нужно решать те проблемы, которые сформировались и которые не смог разрешить Союз по воспитанию и формированию человека. Негативно то, что это была точечная форма, которая сформировалась за эти 70 лет.
Денис Левин, рабочий, Киев
Недаром тут собралось такое большое количество философов. Ведь действительно, вопрос образования есть вопрос философский, вопрос познания мира. Исходя из того, насколько правильно мы подойдём к этому вопросу, какой мы метод для себя выберем, настолько правильно мы и решим данный вопрос. Другими словами, если посмотреть в корень этой проблемы, в принципе, существующая действительность ставит перед производством, наукой необходимость узкой специализации. Допустим, я сварщик. Иду я на предприятие работать. Приходит ко мне новый парень, который даже не обучался на сварщика, но данное производство требует, чтобы он был сварщиком, то есть рынок труда требует, чтобы он был сварщиком. Он мог бы, в принципе, закончить до этого ПТУ, но у него «не сложилось». И, собственно говоря, в ПТУ существует большая проблема: оторванность теории от практики, то есть невозможность соединить теорию и практику вместе. Выходит, он эту теорию должен познавать на производстве, методом «научного тыка», методом проб и ошибок. Он познаёт эту теорию – правильно она у него отображается, или неправильно – но, все-таки, в данном производстве он может за достаточно продолжительный срок стать специалистом. То есть вопрос в том, насколько он быстро станет специалистом и насколько у него потом будет больше возможностей для дальнейшего развития, в данном случае решается производством. Насколько оно прогрессивное, настолько оно и решает этот вопрос. Но в Украине в данной ситуации мы имеем плачевное положение. Снова вернусь к философии. Вопрос образования решается при помощи философии. И тот результат, который действительно есть – это то, что действительно идут философские кружки, которые мы пытаемся организовывать. А с другой стороны, уже есть положительные результаты этих философских кружков – это борьба против этого болонского процесса.
Перед нами сейчас стоит чёткая проблема и задача: во-первых, сохранить этот метод, который развили Босенко, Ильенков, и все остальные. Во-вторых: противопоставить его тому, что сейчас творится в системе образования, показать, что «вот, у нас есть теория, и вот так мы собираемся решать данный вопрос». Мы сейчас этот вопрос не можем решить. Мы можем пытаться решить его только в этих диалектических кружках, в кружках изучения философии. Вот вся основная на сейчас задача. Но когда придёт момент решать действительно вопрос образования и экономики, мы с этим методом, который мы сохранили, его решим, это не будет большой проблемой потом.
Носов Виктор Петрович, физик-оптик
Мне очень приятно иногда приходить в ваш коллектив, потому что здесь сталкиваешься с ребятами, на которых приятно посмотреть, и меня очень восхищает их глубокое понимание политэкономии, философии. Сейчас я себе отдаю отчет, что когда я был таким же молодым студентом, то я об этом даже не задумывался. Мы, конечно, учили политэкономию, считали, что там все правильно, нормально, а вникать – не вникали. Потому что государство нам гарантировало всё, и все мы хоть после 10 класса могли жениться и знали, что в жизни не пропадем. Поэтому ни у кого таких сильных мыслей не было. И только сейчас, когда в нашем обществе творятся такие вот неприятности, я понимаю для чего нужна вся эта политэкономия, и поэтому когда я вижу среди молодых ребят таких талантливых и понимающих, то это вселяет оптимизм, надежду в будущее.
А теперь что касается болонской системы и системы образования вообще, то я хотел бы обратить внимание на три момента, которые могли бы несколько прояснить ситуацию. Наш великий земляк Михаил Ломоносов говорил: «чтоб знать – нужно учить, а чтоб творить – нужно понимать». А я добавлю в применении к сегодняшней системе образования – даже при успешной сдаче зачетов и экзаменов студент получает лишь знания, а для того, чтоб что-то сделать – понимания не хватает. Но развитие получает лишь система оценивания. Пришедшая система тестов настолько отодвигает понимание назад, что о таком понятии как производительность труда в обществе никто даже думать не хочет. Сейчас студент приходит в вуз, платит деньги всем подряд, и за это он покупает свое образование. Звучит модно и современно – рыночная экономика, свобода купли-продажи – все так и должно быть. А на самом деле нет! Нужно по примеру Ломоносова в процессе образования получать понимание. Вот тут девушка говорила про возможность самостоятельно выбирать себе предметы и их изучать. А как может знать студент в эти годы что ему учить, и как, чтобы стать всесторонне развитым человеком, и при этом быть хорошим специалистом?
Вернемся к системе оценивания. Говорят, что тесты дают право выбора человеку. А на самом деле они не дают ему высказать мысли. Потому что среди нескольких вариантов ответов всегда можно сообразить, угадать какой правильный. А в наше время педагоги понимали, что если студентик свое что-нибудь скажет, то это наилучший результат. Таких старались брать в лаборатории на кафедре, где решались серьезные научные вопросы, и продолжали учить глубже. И со мной так было: я зарекомендовал себя, меня подтолкнули - и у меня в последствии неплохо сложилось в физике, в оптике, стало интересно этим заниматься. Было совершенно другое отношение к студентам. Сейчас же у преподавателей складывается безразличное отношение к студенту. Кроме того, болонская система готовит фундамент для грубого индивидуализма. И в технике тоже. А чем это чревато, я объясню несколько подробнее.
До самого последнего дня существования Советского Союза спецслужбы США искали у нас на территории подпольные институты, подпольные научные центры, и т. д. Они не могли поверить, что научно-техническая отрасль, в том числе военная, развивается такими бешеными темпами за счет подготовки специалистов только «легальной» системой образования. Вложения финансовые малые, в 3-5 раз меньше, чем в США, а темпы – соизмеримые, а в некоторых отраслях – еще больше. А в чем тут суть? А суть в том, что наше образование обучало коллективизму в производстве. Например, курсовые и дипломные работы нам давались «на троих». Замысел состоял в том, что группа студентов в 2-3 человека фактически вместе делали одну и ту же работу, а защищался каждый по своим нюансам. И на это шли, и на кафедрах это понимали правильно. Почему? Потому что человек учился творчески работать в коллективе. А это очень ценно. Вот это умение выполнять творческую работу в коллективе никакая рыночная экономика себе позволить не может, потому что сейчас знания, информация – это деньги. И если какой-нибудь предприимчивый человек организует круглый стол по обсуждению актуальных научных или технических проблем, то я к нему не приду. И никто не придет. Потому что высказанные на этом семинаре мысли он может выгодно продать и получить прибыль, заработать на мне. И так будет думать каждый потенциальный участник. Так исчезнут все научные семинары.
Проблема налицо – уже сейчас в нашем обществе нет основы для того чтобы творчески, коллективно развиваться. Это мы, к сожалению, утратили. Ведь при Советском Союзе поэтому и не верил весь капиталистический мир в то, что мы, не вкладывая огромных средств в науку получали такие высокие результаты. А это достигалось потому, что люди с самого студенческого возраста учились учиться и проводить исследования коллективно.
Наталья Кузьменко, безработная
Звучали мысли по поводу того, что болонская система служит потребностям рынка. Вопрос: кого она готовит? Она готовит товар, «рабочая сила», она не готовит человека. Но получается, что советская система тоже не перестала готовить товар, она не стала готовить человека. Она готовила специалиста. Да, творческого специалиста, очень разностороннего специалиста для народного хозяйства. А суть была в том, чтобы перейти на формирование человека как всесторонне развитой личности. Специалист, какой он ни был бы творческий, какой бы он ни был разносторонний, все равно он ограничен, не может мыслить в масштабах всего общества. Он мыслит в масштабах своей деятельности. Этих родов деятельности может быть два, три, пять. В рамках всего общества может мыслить только специалист-философ, который философ внутри, который умеет мыслить. Вот у Ильенкова «…школа должна учить мыслить…». А у нас это не всегда получалось. Это зависит от субъективных факторов – учителя. А мыслить можно научиться только тогда, когда производство поставлено на службу человеку.
Производство работает на формирование человека, а не человек работает на усиление производства. Мы по ряду субъективных и объективных причин находились в условиях, когда нужно было оружие - была холодная война. И естественно человек был для производства, а должно быть наоборот. И вот этой границы мы не преодолели товарный характер хозяйства, не перешли этой границы. Точно так же не перешли и в других сферах, т.е. и в экономике, не преодолели товарного хозяйства. Именно поэтому наши специалисты, хорошие, творческие, очень быстро восприняли капитализм, кричали, что все хорошо, прекрасно, что рынок - это все. И сами не заметили, что они из людей превратились просто в товар, в товар абсолютно бездушный.
Топольский Антон, студент Киевского политехнического института
Мне кажется, критиковать форму обучения не совсем правильно, если не обращать внимание на содержание образования. Из истории известно, что одна и та же форма обучения в разные времена была и регрессом и прогрессом. Т. е. говорить, что эта форма плохая, эта лучше - мы так ничего не добьемся. И правда, нужно строить экономику не просто одной страны, а всего мира разумно, чтобы делать человека, а не придаток к машине, не винтик капиталистической машины, который только то и делает, что нажимает кнопку, как обезьяна - и все. И здесь одним изменением формы ничего не добьемся. Да, надо теоретически строить, как это должно быть правильно, но боюсь, что когда придется это делать, обстоятельства будут совсем другие. Но еще хотел бы возразить тезису: «Мы будем нести знания Ильенкова и Босенко как хранители огня». Так мы рискуем полностью потерять наше образование, и потом на до основания разрушенной системе пытаться поставить огонек этих знаний и раздувать пожар новой эффективной системы образования. С этого ничего не выйдет. Нужно начинать прямо сейчас и прямо здесь.
Татьяна, студентка Киево-Могилянской академии, Киев
Я хочу сказать, что я не совсем за Болонскую систему, что у нас очень чудесный, прекрасный момент в стране, когда старую систему убрали и хотят поставить новую, основанную на информатизации, по крайней мере что-то изменилось, зашевелилось. И мы хотим что-то изменить к лучшему. Мы можем взять хорошие, позитивные стороны болонской системы, то, что мы видели на Западе, и взять позитивные стороны той системы, которая у нас была раньше, в социалистической системе, и позитивные стороны систем образования остального мира, которые мы знаем. У нас есть эта возможность. И я назвала один из позитивных моментов. Я считаю, что человек должен сам развиваться. Именно самообучение очень влияет на человека, и только этим он и живет. Только самообразование, самообучение ему интересно, а школа и университет дает конкретную подготовку «или мне пойти или туда, или туда, где я смогу лучше прислужиться другим людям, обществу, что-либо сделать».
Марина Бурик, студентка, г Киев
Я хочу обратить внимание на такую вещь, что образование и сейчас, и в советское время было ориентировано на производство. Но дело в том, что в самом этом производстве и сейчас, и тогда, борются две тенденции. С одной стороны, капитализму нужны специалисты, которые могли бы нажимать на конкретные кнопочки и получать конкретный результат. Для того, чтобы нажимать на эти конкретные кнопочки, иногда учат по 10-15 лет, т.к. узкую специальность в этой мере можно получить только таким образом. Но с другой стороны, каждый год отмирает 100 профессий, 100 профессий появляется, т.е. колебание рынка очень большие и связаны именно с тем, что постоянно изменяется характер производства, и доходит до того, что люди начинают иметь дело не просто с отдельными операциями, а с процессами: химическими, физическими, биологическими и социальными. И, фактически, получается так, что уже сейчас люди не в состоянии управлять этими процессами, поэтому живут в системе управляемого кризиса, и получается две тенденции: с одной стороны, нужны узкие специалисты, с другой - они уже скоро не в состоянии будут управлять производством, и это будет большой кризис. Поэтому то, что мы сейчас делаем, оно конечно маленькое и жалкое, но если этого не делать, то будет очень плохо и очень скоро.
Александр Будило, крановщик, г Киев
У нас здесь представлен вопрос по образованию и мы критикуем здесь болонскую систему, но я хочу сказать, что вопрос образования – это не частный вопрос, это всеобщий вопрос. От чего зависит образование?
Каков способ производства, таков будет и способ образования. Если мы имеем феодальный способ производства, мы имеем и феодальную систему образования. Если это капиталистический способ производства, мы будем иметь и соответствующую систему образования человека. Мы говорим о том, чтобы заменить эту систему, при которой человек является агентом производства, при которой он существует как средство получения прибыли или как специалист для народного хозяйства, но мало говорим о том, а как сформировать этого универсального человека. Каким образом мы можем заменить этого частичного, частного человека на универсально развитую личность? Мне кажется что в процессе производства у нас есть несколько отраслей, или иначе сказать, образов деятельности, которые по сути своей не являются специализациями. Это – политика, это – педагогика, это – философия. Мы от специализации никогда не избавимся, но для того, чтобы сформировать универсального человека, нужно, чтобы вот эти три вещи – мышление (философия), педагогика, политика и еще искусство – перестали быть узкой специальностью отдельных людей, а стали как бы всеобщим способом существования каждого человека. Вот этих три или четыре области и формируют универсально развитого человека. Человек может быть и в медицине специалистом, и в кибернетике, и токарем, и еще чем-нибудь (будущее не уничтожит полностью специализации), но универсальной личностью его делают вот этих четыре отрасли. Если мы заменим способ производства, при котором вот этих отрасли являются уделом узких специалистов – политиков по профессии, философов по профессии, педагогов по профессии, профессионалов в области искусства – и создадим такое общество, в котором каждый является политиком, философом, педагогом и творчески, художественно развитым человеком, мы создадим универсально развитого человека.
Педагогика не является специальностью. Почему? Потому, что, хотим мы этого или нет, мы каждый друг друга воспитываем. Плохо воспитываем или хорошо, но мы не можем не воспитывать друг друга.
Управление: хотим мы этого или нет – мы управляем друг другом. Мы управляем в семье, нами управляют, в различных узких коллективах мы выступаем как подчиненные, как исполнители или как руководители. То есть не может быть специалистов по управлению отдельных: когда одни только подчиняются, а другие – только управляют. Философия это не профессия, не специальность. Нет человека, который бы не мыслил. У нас нет выбора: мыслить или не мыслить. Мы можем быть или плохими философами: мыслить, так сказать, как бог на душу положит, или хорошими философами, которые мыслят по образу мышления не индивидуальному, а по образу мышления всего человечества. Искусство – то касается продуктивного воображения, развития творческих способностей, способности видеть мир как единое целое. Что такое художественный способ мышления? Вы видите мир как произведение искусства, как единое целое, в котором нет отдельных частей. И вот эти четыре области, когда они перестанут быть уделом узких специалистов, тогда мы сформируем совершенно другой тип отношений. А потом можно заниматься чем угодно, что вам нравится, любым родом деятельности быть специалистом по глазным болезням, компьютерщиком, информатиком, и это не помешает вам быть человеком универсального типа; только при условии, что вы будете участвовать в управлении обществом, если будете педагогом настоящим, если вы будете мыслителем.
Послесловие
Не сложно заметить, что участники круглого стола больше поставили вопросов, чем дали ответов по поводу того, какой должна быть система образования. Но, данная встреча изначально задумывалась организаторами не для того, чтобы дать готовые рецепты – как быть с болонской системой и как строить систему образования, а как попытку обратить внимание общественности на то, что проблема существует.
Надеемся, что читатели нашего журнала подключатся к дискуссии по этим вопросам. Мы же, со своей стороны, постараемся найти способ, чтобы донести ваши мысли до тех, кого эти проблемы тоже волнуют.